Григорий Грег «Капли крови»

Через несколько часов он услышал шум ветра наверху, но не придал этому особого значения. Затем раздались раскаты грома. Однако Вампир даже обрадовался грозе, думая, что его цветок хорошо промоет дождем, а земля напитается влагой. Так он и лежал до самого вечера, улыбаясь и думая о розе. Но когда Вампир выбрался на поверхность, то не поверил своим глазам. Он подумал, что все еще плохо видит, и несколько раз протер их. Но его бесценное сокровище погибло. Стебель был сломлен, прекрасный цветок лежал головкой в грязи, часть лепестков облетела. Вампир взвыл от невыносимой муки. Он бегал по кладбищу и грозил равнодушному черному небу, посылая ему страшные проклятья. Под утро он устал. Апатия навалилась на него. Он лег возле сломанного цветка и замер. Когда начала разгораться заря, Вампир лишь приподнял голову. Но его взгляд упал на темно-красные пятнышки на земле. Это были облетевшие лепестки.

Тогда он сел, скрестив ноги, и оторвал стебель в месте слома. Погибшая роза выглядела жалко. Она потеряла часть лепестков, остальные уже увяли. Но для Вампира она оставалась самой прекрасной на свете. Он прижал ее к груди и поднял лицо к встающему солнцу. Страха он не испытывал. Роза согревала его и казалась вторым сердцем. И он хотел уйти из этого мира вместе с ней. Солнце вставало медленно, но неуклонно. И вот сноп лучей появился из-за болота и залил окрестности золотым слепящим светом. И как только они коснулись Вампира, он моментально сгорел, так и не выпустив розу из сцепленных пальцев…

«Меж двумя мирами…»

Меж двумя мирами
вставший на излом,
я всегда на грани
меж добром и злом.
Я всегда на пике,
там где тьма и свет,
я всегда в том миге,
где ответа нет,
я всегда в том месте,
где мой путь как нож,
где проходят вместе
истина и ложь,
где границы чётки
и весь мир разъят.
Между белым, черным
я всегда – распят.

Часть вторая. До петли…

Из дневниковых записей 20-х годов XX века:

«Наши заводские любят собираться после работы и бренчать на гитарах. Часто сижу с ними, но вот песни дворовые мне не по вкусу. Правда, вида не показываю. Меня и так дразнят «поэтом возвышенных грез». Намедни Степка, сварщик из кузнечного цеха, спел совсем новую песню. Там был припев: «Девушка в берете синем, с голубыми глазками, для меня ты всех красивей, буду с тобой ласковым».

И вот эта, показавшаяся мне примитивной песенка неожиданно всем полюбилась. Возвращаясь с вечерней смены, я слышал ее чуть ли не из каждого двора. Мало того, все наши девушки словно с ума посходили и навязали, нашили себе синих беретов. Какая-то повальная мода. И Зиночка ее не избежала. Но ей идет, на ее светлых кудряшках синий берет смотрится эффектно. А я написал стихотворение. Только показывать его никому не собираюсь, а то засмеют, да еще и обвинят в подражании популярной песне, хотя мой стих ничего общего с ней не имеет».

Зиночке

Девушка в синем берете
на золотых волосах,
ты за поэта в ответе!
В сердце поэта лишь страх.
Страх потерять твою дружбу
и не заметить любовь.
Слов покаянных не нужно,
все объяснения – боль!
Мы не найдем пониманья,
словно две птицы – вразлет.
Я не ищу оправданья,
я лишь влюбляюсь взахлеб.
Выну я сердце и душу,
все я любимой отдам,
только поэта ты слушай!
Я не уйду, не предам!
Ты всех желанней на свете,
ты – мой восторг и мой страх,
девушка в синем берете
на золотых волосах…