Григорий Котовский. Загадка жизни и смерти

Необразованный кинто, тупой, упрямый грузин, связанный с Фрунзе старой партийной работой и любивший его как товарища. Судя по рассказу Пильняка, он тяжело пережил эту смерть. Пожал его мертвую руку, сказал: «прощай, брат» и помчался со страшной скоростью в машине за город, чтобы забыться, заглушить совесть, привести свои мысли в порядок… Впоследствии умерла жена Сталина, осетиночка, совсем молодая, большая националистка и честная женщина. Умерла как-то внезапно, странно. А потом он женился на сестре еврея Кагановича. Близкие сослуживцы Фрунзе все постепенно ушли со сцены. Мы знали двух: Сиротинского и Савина, очень симпатичных русских людей, и где они теперь и живы ли они, не знаем. Вокруг Сталина теперь пять братьев Кагановичей – националистов ни русских, ни кавказских, ни украинских – нет. В чьих они руках, кто за его спиной… «Некто в сером», времена апокалипсиса. Всех националистов удаляют – это бросается в глаза. Из прежних людей один Буденный удержался, но он добродушен и глуп – никому не опасен. Никогда не забуду, как Ал. Ал. просил его устроить на какой-нибудь заработок своего однополчанина Вл. А. Толмачева. Тот исполнил эту просьбу моего мужа, тем более, что Толмачев когда-то командиром его полка… Но потом он повез Толмачева в своем автомобиле куда-то «определять», то очень его смутил вопрос Буденного: «А помнишь Вл. Ал. как ты меня по роже смазал? Да ты не смущайся, за дело смазал!» Много мы смеялись по этому поводу. Бедный наш Вл. Ал. умер, сильно болея последние годы. Он тоже втихомолку надеялся на Фрунзе. Одно время у нас была Надежда на национальные чувства Ворошилова, но боюсь, что он в клещах, чуждых нам (здесь вероятный намек на еврейское происхождение жены К. Е. Ворошилова Е. Д. Горбман. – Б. С.)» (ГАРФ, ф. 5972, оп. 1, д. 22а, л.л. 73–76).

Да и насчет личности Буденного Надежда Владимировна особо не заблуждалась. 2 декабря 1925 года она записала в дневнике: «На этих днях хоронили жену Буденного. Говорят, что она хорошая была женщина. Простая казачка, но старательно училась. Во время гражданской войны много помогала и сама храбро сражалась в рядах войск своего не умного, но лихого супруга. В газетах первая конная армия помянула добрым словом своего «Товарища-красноармейца». Очевидно, это была энтузиастка, искренно верившая в свое дело… Тем более жаль ее, что она застрелилась, значит, много пережила и передумала. В Москве рассказывают, что Буденный в последнее время безобразно кутит, завел себе любовницу и об «идеях» давно забыл. Говорят, что она его уговаривала, старалась влиять на него, но ничего не выходило из ее просьб… Хорошенькие, нарядные, распущенные бабенки осилили деревенскую честную женщину и она застрелилась. «Товарищи» стараются его развеселить и утешить и поэтому все пьяны с утра и на службе и дома ежедневно. («Товарищам» в этом усердно помогают наши красавцы, бывшие гвардейцы, генерального штаба полковники, такие как Щелоков, например. Несчастный человек спился и умер.) И сам он безобразничает пуще прежнего. Злые языки рассказывают, что и она-то сама тоже пьянствовала и застрелилась в пьяном виде. Но мне этому не хочется верить, так как я со многих сторон слышала об ней много хорошего. Детские приюты, хотя бы, в которых она принимала участие, были несравненно лучше и чище поставлены и в прямом смысле и в нравственном. Да и раньше, в конной армии, она вела себя очень достойно, несмотря на то, что супруг ее и тогда пьянствовал. Во всяком случае, несчастная женщина и далеко не заурядная.

А он, я слышала, сейчас же опять на ком-то хочет жениться, несмотря на такую драму» (ГАРФ, 5972, оп. 1, д. 21б, л. 118).

Тут можно вспомнить, что супруга Котовского тоже заботилась о детских приютах, и, в отличие от Буденного, муж ей в этом активно помогал. А слухи о том, что Буденный убил свою жену, тогда были довольно распространены в обществе. 13 декабря 1925 года Михаил Булгаков записал в дневнике: «Мельком слышал, что умерла жена Буд[енного]. Потом слух, что самоубийство, а потом, оказывается, он ее убил.

Он влюбился, она ему мешала. Остается совершенно безнаказанным. По рассказу – она угрожала ему, что выступит с разоблачением его жестокостей с солдатами в царское время, когда он был вахмистром».