Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский (Малюта Скуратов). Помощник Ивана Грозного (IV)

В своих посланиях Курбский упрекал царя за приближение «прегнуснодейных и богомерзких Бельских со товарищи, опришницов кровоядных», но эти слова относились не к нашему герою, а к его племяннику – Богдану Бельскому, который после смерти дяди возглавил сыскное ведомство, став фаворитом Грозного. Согласно Пискаревскому летописцу, опричнина была создана по совету «злых бояр» Алексея Басманова и Василия Юрьева. Именно им, да еще князю Афанасию Вяземскому поручил Иван IV «перебор людишек»– изучение родословных и дружеских связей будущих членов охранного корпуса. К сожалению, мы не знаем, какими критериями отбора пользовались Басманов со товарищи, но отсев был огромный: из 12 тысяч кандидатов в опричнину попало всего лишь 570 человек, то есть менее пяти процентов.

Малюта конкурс прошел и в Александровскую слободу попал, однако занял в «черном братстве» самый низший пост – был параклисиархом, то есть пономарем (видимо, поэтому исторические романисты и решили, что он обладал музыкальным слухом и хорошим голосом). Возвышение Бельского началось позже, когда, как писал Грозный опричнику Василию Грязному, «наши князи и бояре нам учали изменять и мы вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды».

В чем же заключалась эта служба? Опричники обеспечивали личную охрану царя. Они же выполняли функции политической полиции – вели следствие и карали «изменников», причем проявляя поистине изобретательную жестокость: четвертовали, колесовали, сажали на кол, поджаривали на огромных сковородах, зашивали в медвежью шкуру (это называлось «обшить медведно») и травили собаками. Одетые в униформу – черные рясы, наподобие монашеских, на черных лошадях, опричники привязывали к своим седлам собачью голову и метлу – как символ своего стремления вымести с Руси измену.

В знаменитом «Синодике опальных» – списке казненных, составленном в конце правления Грозного, – можно прочесть, что «в поместье опального боярина Ивана Челяднина-Федорова Губине Углу Малюта Скуратов отделал тридцать и девять человек». По версии властей, глава Боярской думы конюший Челяднин готовился произвести переворот с помощью своих многочисленных слуг.

Принимал Скуратов участие и в других «неистовствах» Грозного: например, совершал налеты на дворы опальных вельмож, отбирая у них жен и дочерей «на блуд» царю и его приближенным. Усердие Малюты царь оценил. В 1569 году он поручает Скуратову арестовать своего двоюродного брата князя Владимира Андреевича Старицкого.

Видимо, именно в это время Григорий Бельский и возглавил опричное сыскное ведомство. Именно Скуратов заложил основы политического сыска в России.

Мы не знаем точно, как именно была организована первая секретная служба на Руси, но ведомство Малюты послужило образцом для всех последующих российских спецслужб, начиная с «Приказа тайных дел» Алексея Михайловича и кончая КГБ. А поэтому можно предположить, что при Скуратове сыскное ведомство не подчинялось ни Боярской думе, ни опричному правительству, – фактическим руководителем Пыточного двора являлся сам царь – точно так же, как «Приказ тайных дел» лично возглавлял «тишайший» Алексей Михайлович.

В обязанности Малюты входила организация тотальной слежки за политически неблагонадежными и выслушивание «изветчиков» (именно в это время доносительство на Руси расцвело пышным цветом). Главным орудием опричных следователей была пытка.

Сейчас невозможно точно установить, какие заговоры против Грозного существовали в действительности, какие возникли в воспаленном воображении монарха, а какие были инспирированы Скуратовым. Это в полной мере относится и к «делу об измене Владимира Старицкого». Кузен царя был реальным претендентом на престол, «знаменем» для недовольных вельмож. Однако доказательств вины последнего удельного князя у властей не было. Все изменилось, когда следствие возглавил Малюта Скуратов. Главным свидетелем обвинения стал царский повар по прозвищу Молява, который признался, что Владимир Андреевич поручил ему отравить Ивана IV (при поваре «найден» был порошок, объявленный ядом, и крупная сумма денег – 50 рублей, якобы переданная ему Старицким; сам Молява не дожил до конца процесса). 9 октября 1569 года Малюта «зачитал вины» Старицкому: «Царь считает его не братом, но врагом, ибо может доказать, что он покушался не только на его жизнь, но и на правление», а затем предложил тому выпить отравленного вина.