Григорий Потемкин. Его жизнь и общественная деятельность

Князь забавлялся с бриллиантами и другими драгоценными камнями, пересыпал их из руки в руку, любуясь их блеском, или раскладывал разнообразными фигурами. В одежде Потемкина замечались резкие переходы: то он ходил в солдатском мундире из грубого сукна, то его платье было страшно тяжело от унизывавших его драгоценностей. Кстати сказать, эта привычка вельмож прошлого времени украшать себя бриллиантами, бывшая сродни азиатской роскоши и нашедшая высшее выражение в одежде – в торжественные дни – Потемкина, справедливо изумляла иностранцев и давала им повод делать о русской знати обидные замечания. До чего был роскошен ассортимент украшений у Потемкина, видно из того, что у него, например, один бриллиантовый эполет стоил 400 000 рублей! Были пуговицы и пряжки на башмаки, стоившие десятки тысяч... Все, что ни делал “великолепный князь Тавриды” – все это было запечатлено роскошью и фантастическим чудачеством, или в лучшем случае – оригинальничаньем. В числе этих забав его были и пиры, о самом знаменитом из которых мы скажем ниже.

При князе дежурил немалый штаб забавников. Были шуты, из которых особенно известен Моссе, забавлявший князя своими выдумками и остротами. Мы уже ранее сказали, что князь возил с собой раскольников и иноверцев и забавлялся их распрями. Он выписал к себе купца из Тулы, отлично игравшего в шахматы. Узнав, что в Херсоне есть чиновник, умеющий хорошо передразнивать известных лиц, князь немедленно выписал его к себе и приказал показать искусство, передразнить и его, князя, а затем отпустил. Мимолетные капризы властелина исполнялись немедленно.

Один из бесчисленных адъютантов князя, Спечинский, живший в Москве и считавшийся в отпуску, получил приказ немедленно явиться к должности, под Очаков. Родственники засуетились: одни боятся немилости “светлейшего”, другие чувствуют неожиданное счастье. Молодой человек, наскоро снарядившись, скачет день и ночь и является в лагерь Потемкина. О нем немедленно докладывают. Князь приказывает явиться. Адъютант с трепетом входит в его палатку и находит Потемкина в постели, со святцами в руках. Между ними происходит следующий диалог:

– Ты, братец мой, адъютант такой-то? – спрашивает князь.

– Точно так, ваша светлость! – отвечает Спечинский, ни жив ни мертв.

– Правда ли, что ты святцы знаешь наизусть?!

– Точно так.

Потемкин смотрит в святцы и спрашивает:

– Какого же святого празднуют 18 мая?

– Мученика Федота, ваша светлость!

– Так. А 29 сентября?

– Преподобного Кириака.

– Точно. А 5 февраля?

Мученицы Агафьи, ваша светлость.

Потемкин закрыл святцы и закончил аудиенцию словами:

– Ну, поезжай себе домой!

К числу довольно странных выходок князя нужно отнести и то, что, разбрасывая без преувеличения миллионы на пустяки, он не любил платить своих долгов, обижая иногда и очень бедных кредиторов. Так, он не желал уплатить долга часовщику Фази 1400 рублей, и только тогда, когда императрица заступилась за этого швейцарца, князь приказал отдать упомянутую сумму медными деньгами, так что ими пришлось наполнить целые две комнаты. Когда кредитор являлся к князю, последний обыкновенно звал правителя своей канцелярии Попова и, спрашивая, почему долг не отдан, делал условный знак, по которому Попов и судил, уплатить деньги или нет.

В этих капризах и выходках достаточно обрисовывается как могущество Потемкина, так и его больная, пресыщенная душа, жаждавшая избавиться от тоски.

Вскоре князь завершил блестящею феерией свои выходки и удовлетворил страсть к громадному и изумительному. Он, как опытный режиссер, поставил великолепное зрелище. Ареной для этого спектакля служил край, которому князь посвятил свои силы и таланты и где он царил; статистами и актерами – население, собранное из разных пунктов пустынной страны, а зрителями – несколько монархов и блестящая плеяда царедворцев. Мы говорим о знаменитом путешествии Екатерины II в Тавриду и Новороссию, совершенном при блестящей обстановке в 1787 году.

Глава V. Путешествие Екатерины II на юг