Григорий Распутин

Итак, дело о принадлежности Распутина к хлыстовской секте повисло и никаких последствий для подследственного пока не имело. Оно не было закрыто, ему просто не дали ход – оно лежало под сукном и ждало своего часа. А слава Распутина в Петербурге день ото дня росла, встречи с ним искали самые разные люди, но почти все мемуаристы признают, что в свой первый петербургский период сибирский паломник вел себя довольно сдержанно и его жизнь сильно отличалась от той, что позднее принесла ему скандальную славу.

«…он сам подолгу отсутствовал, а когда проживал в Петербурге, то вел образ жизни весьма скромный, мало принимал людей, редко показывался в каких-либо собраниях. О нем вообще мало говорили в городе, и круг его посетителей ограничивался таким разрядом людей, которые не имели доступа ко двору и передавали о своих впечатлениях от бесед со „старцем“ больше в собственном тесном кругу, не выходя на широкую общественную арену и не давая пищи для газетных сообщений и пересуд», – писал Коковцов в книге воспоминаний «Из моего прошлого».

«В то время Распутин вел себя безукоризненно, не позволял себе ни пьянства, ни особого оригинальничанья. Распутин произвел на меня очень хорошее впечатление. Подобно доктору, ставящему диагноз при болезни физической, Распутин умело подходил к людям, страдающим духовно, и сразу разгадывал, что человек ищет, чем он волнуется. Простота в обращении и ласковость, которую он проявлял к собеседникам, вносили успокоение…» – вспоминал полковник Д. Н. Ломан.

«Распутин на первых порах держал себя очень осторожно и осмотрительно, не подавая виду о своих намерениях <…> Распутин не выходил из роли богобоязненного, благочестивого старца, усердного молитвенника и ревнителя православной Церкви Христовой», – отмечал Родзянко в своей книге «Крушение империи».

В Петербурге Распутин жил на разных квартирах. Сначала у Феофана, но потом, заскучав в его аскетичном жилище, переехал в дом действительного статского советника Лохтина, где излечил от тяжелого заболевания его жену Ольгу Владимировну, ставшую одной из самых верных и экзальтированных его последовательниц.

От дома Лохтиных Распутину было отказано мужем генеральши, по причине то ли действительной, то ли мнимой супружеской измены исцеленной женщины с ее врачевателем, и тогда странник переселился к журналисту Георгию Петровичу Сазонову, человеку с довольно изменчивыми политическими взглядами и извилистым жизненным путем. В конце XIX века Сазонов издавал газету левого направления «Россия». В этой газете был напечатан знаменитый фельетон А. В. Амфитеатрова «Господа Обмановы», направленный против царствующей династии, после чего газету закрыли, а самого Сазонова сослали в Псков. В дальнейшем, как писал о Сазонове С. Ю. Витте, журналист резко поправел, стал монархистом и на время примкнул к «Союзу русского народа».

«Когда крайние реакционеры перестали быть новинкой, и союзники, в значительной степени, потеряли свое влияние и силу, то он начал приближаться к тем лицам духовного звания, или занимающимся духовными проповедями – как архиепископ Гермоген, иеромонах Иллиодор и старец Распутин; в особенности он очень подружился с последним. Распутин останавливался у него на квартире и, когда приезжает в Петербург, живет у него на квартире, поэтому некоторые дамы великосветского общества, которые ездят к Распутину, у него бывают на квартире. В конце концов, он создал себе особое отношение к Распутину, нечто вроде аналогичного с содержателем музея, показывающего заморские чудовища.

Так как эти господа имели значительное влияние, а в особенности последний, то он и упер свое благосостояние на этом влиянии. Всюду он ходил, показывая Распутина; в разговорах уверял, что он имеет особую силу и особое влияние через Распутина, имел случай доказать это влияние и в результате добился следующего: он начал издавать журнал еженедельный «Экономист», журнал чрезвычайно посредственный… Как это ни удивительно, но несомненно, что Сазонов имел значительное косвенное влияние, держа в руках Распутина», – писал Витте, хотя трудно согласиться с тем, чтобы Распутина мог кто-то держать в руках.

Однако слухи о влиянии Сазонова на Распутина были настолько упорными, что на следствии 1917 года бывший министр внутренних дел А. Н. Хвостов говорил о том, что Сазонов «первый изобрел Распутина, первый пустил его в ход… Распутин служил у него, подавал галоши, был прислуживающим при редакции, и Сазонов потом влиял на него».