Григорий Распутин: правда и ложь

В этих словах, записанных человеком, хорошо знавшим Илиодора, явственно звучит угроза царю. В будущем он попытается, впрочем безуспешно, материализовать эти планы: загорится безумной идеей вести народный крестовый поход на Питер для свержения царя. К тому времени амбиции и злоба Илиодора разгорелись до такой степени, что он не верил ни в царя, ни в Бога. Да, этот страстный монах, морочивший народу голову проповедью о войне вместо проповеди Евангелия, стал к тому времени уже атеистом, а возможно, и богоборцем.

А. Н. Варламов пишет: «Уже в марте 1912 года (а не позднее, как писал С. Труфанов в своем пасквиле) Илиодор был готов снять с себя иноческий сан. Уже тогда у него возник замысел написать книгу, направленную против Распутина, и издать ее за границей. Прошло меньше года с того дня, когда прощенный государем царицынский монах отслужил всенощную во дворцовой церкви в Петербурге и произнес проповедь, которая произвела сильное впечатление на царскую семью, и вот этот человек уже был готов идти на дворец войной»[181].

Церковь, однако, всеми силами защищала Илиодора и одновременно громила Распутина. О. А. Платонов в своей книге «История русского народа в XX веке» уравнял Гермогена с Илиодором, называя обоих «прожженными аферистами и карьеристами» и «недостойными духовными лицами». И когда Гермоген писал, какой святой человек этот Илиодор и как он нужен церкви и государству, Григорий Распутин писал царю и царице: «Миленькие папа и мама! Илиодор с бесами подружился. Бунтует. А прежде таких монахов пороли. Цари так делали. Нонче смирите его, чтобы стража ему в зубы не смотрела. Вот бунтовщик. Григорий»[182].

Но никаких мер против Илиодора принято не было, так как за ним стояла церковь. Гермоген во всем помогал своему любимцу. Они боролись за одно дело. И против Распутина — обвиняли его в бесовстве. А в конце ноября 1912 года в Синод пришло написанное кровью послание Илиодора (Сереги Труфанова, как называл его Распутин): «Я же отрекаюсь от вашего Бога. Отрекаюсь от вашей веры. Отрекаюсь от вашей церкви. Отрекаюсь от вас как от архиереев…»[183]. Так кто же подружился с бесами?

Интересно, что задолго до этого отречения Илиодор творил то, в чем так старательно обвинял Григория: насиловал приходящих к нему паломниц. Если они смели заявить об этом, то он расправлялся с ними самосудом. Однажды он велел привязать почти что голую паломницу к лошади, и та таскала ее по монастырскому двору, пока на бедной женщине не осталось живого места. Монахам же он сказал, что она якобы хотела его совратить. На самом деле вся вина ее состояла в том, что она посмела противиться могущественному церковнику.

В декабре 1912 года с Илиодора был снят сан, и он расстригою, Сергеем Труфановым, вернулся в родную деревню. Там он повесил вместо иконы портрет некогда хулимого им Льва Толстого, которому теперь поклонялся и называл «равным Христу» старцем. Интересно, что Григорий, всегда призывавший к прощению, на этот раз призывал к наказанию зарвавшегося Труфанова.

«Ежели собаку прощать, Серегу Труханова, то он, собака, всех съест»[184], — заключил он. И опять оказался прав: Сергей Труфанов отныне будет всячески мостить дорогу к той пропасти, бездне, в которую он, наряду со многими другими, хотел подтолкнуть Россию.

Глава 19 Еще одно чудо

«Больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте».

Евангелие от Матфея, 10:8

«Все спасение в том, чтобы быть осторожным и простым, и любви иметь без конца — тихой и покойной. А покоя нет, — это прелесть, — хуже пьяницы, — пьяница на виду, а прелесть увидит только человек опытный и угодный Богу».

Г. Е. Распутин

Про Распутина писали в газетах, что он лентяй, бездельник, пытавшийся бежать от крестьянской участи. Но до самой своей смерти Григорий будет с любовью возделывать свое крестьянское поле, убегая из ненавистного ему Петербурга. Лето 1912 года Григорий Распутин, как обычно, проводил в Покровском, занимаясь крестьянским трудом, обрабатывая землю и принимая больных и убогих со всей Сибири. Потому он был далеко от царской семьи, когда в сентябре того года в Беловежской пуще, куда Семья отправилась на охоту, произошло несчастье с царевичем Алексеем. Мальчик упал, и у него открылось сильное внутреннее кровотечение. В октябре доктора заявили, что должно произойти неизбежное — царевич был приговорен.