Григорий Распутин. Прозрения, пророчества, чудеса

Я поехал по указанному адресу, нашёл могилку отца Петра, ныне прославленного в лике святых Новомучеников и исповедников Российских. Она находилась на кладбище около Пятницкого храма. Помолился я на могилке и решил заказать по отцу Петру панихиду. Нашёл настоятеля храма, приснопамятного протоиерея Анатолия Яковина. Он поинтересовался причиной моего приезда. Я рассказал. Видели бы вы, как просветлело лицо батюшки Анатолия! «А я ждал, давно ждал, чтобы кто-то взялся за написание доброй книги о старце Григории», – взволнованно сказал он.

Его слова стали для меня Божьим знаком. Протоиерей Анатолий Яковин – удивительная личность в истории возникновения монархизма в советской России, в СССР. Будучи настоятелем Пятницкого храма, он собрал при нём почитателей Царя-мученика Николая Второго, имя которого в то время было так же запачкано клеветой, как и имя его Друга Григория Распутина. О прославлении Царя тогда никто даже и не мыслил, настолько негативное мнение сложилось о нём в народе благодаря советской пропаганде. Так вот, отец Анатолий говорил своим духовным чадам, что придет время и Царя Николая Второго прославят в лике святых. Не могу сказать точно, но при всём уважении к батюшке вряд ли кто верил его словам. Мне так же не верилось в прославление Царя. Однако отношение к нему под влиянием книги Олега Платонова у меня сложилось чрезвычайно почтительное.

По прибытии в Рязань, я рассказал о своей поездке архимандриту Авелю. Он посоветовал мне и дальше по возможности приезжать молиться у могилки отца Петра Чельцова.

– А ещё, Игорёк, – сказал отец Авель, – поезди-ка ты по монастырям. В Задонск съезди, в Дивеево, в Санаксары. Помолись святым Божьим угодникам: батюшке Серафиму, святителю Тихону, припади к их мощам, попроси помощи. Я стал выполнять это послушание. Приехал в Задонск, в Свято-Тихоновский монастырь. Пожил там. Молился, причащался. А как-то после вечерней службы пред иконой святителя Тихона упал на колени и стал просить его вразумления. Когда же встал, то увидел, что рядом со мной молится монах. Я хотел было уходить, но он вдруг тихо спросил:

– Ты о Григории Распутине сейчас упомянул?

– Да, отче, о нём.

– А почему?

– Книжку о нём хочу написать.

– А за кого ты почитаешь Распутина?

– За старца, отче… За оклеветанного старца.

– Что ж… Тогда давай ещё раз вместе помолимся, чтобы Господь помог тебе.

Это был второй Божий знак… Долго и усердно мы молились с монахом, стоя на коленях пред иконой святителя Тихона. Из монастыря я уехал укреплённый и просветлённый. Но… по приезде на место проживания, в Рязань, работать над книгой так и не сподобился. То одно, то другое…

А совесть моя, по выражению старца Григория, «молоточком постукивает», покоя не даёт. Тогда я решил съездить в Дивеево, поклониться батюшке Серафиму, попросить дать мне сил и воли для исполнения моего замысла. Приехал, помолился, причастился, пожил. И там от организатора паломничества из Рязани в Дивеево приснопамятного Анатолия Бехтина узнал о пророчестве батюшки Серафима, который говорил, что «Будет царь, который меня прославит… а Господь царя возвеличит» (8). Как известно, прославление преподобного Серафима Саровского произошло по личному указанию Царя Николая II, который на возражения Святейшего Синода лично отдал указание: «Немедленно прославить» (9).

Рассказ Бехтина был для меня третьим Божьим знаком. Именно тогда я уверовал в будущее прославление Царя-мученика и полной реабилитации его Друга Григория Распутина.

По приезду в Рязань я рассказал об этом случае архимандриту Авелю.

– Ну что ж, Игорёк, осталось тебе в Санаксарах побывать, – сказал батюшка Авель.

При первом же случае я поехал в Санаксары, в Рождество-Богородичный мужской монастырь. Исповедовался у монастырского духовника, старца Иеронима (Верендякина) которого я видел впервые. Сказал, что хочу написать книгу о Распутине, но никак не нахожу для этого времени. О, как он тогда строго на меня посмотрел!

– Пиши не откладывая! – наказал он. – Пиши, и Господь даст тебе время! Распутин – Божий человек, молитвенник за Царя, страдалец за Россию.

Это было четвёртым Божьим знаком. А сколько их было впоследствии, и не сосчитать. Однако о двух из них я хочу поведать.

Когда по благословению старца, схиигумена Иеронима (Верендякина) была издана моя книжка «Оклеветанный старец», то меня стали постигать большие искушения. Да такие, что жена Ирина всполошилась и решила, что всё из-за того, что я написал эту книгу. И тогда моя благоверная и написала письмо старцу Кириллу (Павлову). Спросила его, как он относится к Григорию Распутину.

Архимандрит Кирилл прислал ответ, в котором писал, что относится к нему положительно (10). Только после этого моя жена успокоилась.

Фрагмент письма архимандрита Кирилла (Павлова). Троице-Сергиева лавра – Рязань. 2002 г.

А сам же я очень хотел узнать мнение старца Николая (Гурьянова). Собирался съездить к нему на остров Залит.