Григорий Распутин. Тайны «великого старца»

Занятие турецкого порта Трапезунд, откуда вели дороги на Байбурт и крепость Эрзерум, предоставляло Кавказскому фронту возможность переложить исполнение задачи снабжения своих войск на плечи Черноморского флота, что было намного легче и быстрее, чем это делалось по суше. Поэтому после взятия Эрзерума следующей задачей Кавказской армии стал штурм Трапезунда. Действующий на данном направлении Приморский отряд генерал-майора В.Н. Ляхова (1869–1920) насчитывал до 20 тысяч штыков и сабель. Русские так же имели на этом направлении пятикратное превосходство в артиллерии, не считая возможностей военных кораблей Черноморского флота. В тыл турецкой обороны при необходимости регулярно высаживались морские десанты.

3 (16) апреля 1916 г. Приморский отряд В.Н. Ляхова с упорными боями почти вплотную подошел к Трапезунду, до которого оставалось около 25 верст. Решающий штурм города был назначен на 6 (19) апреля, однако за два дня до этого к русским явилась депутация от греческого населения Трапезунда во главе с американским консулом. Оказалось, что турки сами оставили город и отступили на запад вдоль черноморского побережья, опасаясь нового крупного поражения. Наши войска 6 (19) апреля торжественным маршем прошли по улицам Трапезунда, ставшего с этого периода центром русского базирования на турецком побережье Черноморского театра военных действий.

Царь отправил великому князю Николаю Николаевичу вскоре следующую телеграмму: «Благодарю Господа Бога за вновь дарованный нам успех, достигнутый доблестью, трудами и настойчивостью славных кавказских войск под твердым и разумным руководством начальников. Горячо благодарю тебя и всех участников взятия Трапезунда и моряков, деятельно помогавших сухопутным войскам в достижении важной цели. Николай».

Генерал Ю.Н. Данилов отмечал очередную победу русского оружия на Кавказе: «Уже 14 апреля (по новому стилю. – В.Х.) при деятельной помощи судов Черноморского флота части Кавказской армии овладели Трапезундом, что значительно облегчило дальнейшее снабжение русской армии продовольствием при помощи морского подвоза». (Данилов Ю.Н. Великий князь Николай Николаевич. М., 2006. С. 380.)

В записной книжке императрицы Александры Федоровны зафиксирована поздравительная телеграмма Г.Е. Распутина-Нового на ее имя, которую она переписала в своем письме № 476 Государю от 6 апреля 1916 г.: «Христос Воскресе! [С] праздником! [Наступили] дни радости; в испытанье – радость светозарнее, я убежден; Церковь непобедимая, а мы семя ее, радость наша – вместе с Воскресеньем Христа». (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 323. Л. 27.)

Известно, что Г.Е. Распутин-Новый 10 апреля 1916 г. телеграфировал Государю Николаю II по поводу Пасхи. Императрица Александра Федоровна позднее переписала эту телеграмму в свою записную книжку: «Христос Воскресе, с праздником! На Небе херувимы воспевают, на земли дети твои и христолюбивые воины вместе с тобой величают: Воскресе Христос! И величает вся земля подвиги ваши, и подвижники всегда победят». (ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 323. Л. 27.)

Редактор «Московских ведомостей» Л.А. Тихомиров в свою очередь в дневниковых записях часто отражал общественное мнение. Так, например, он 11 апреля зафиксировал: «Наверху – прежнее положение. Всесильный Распутин. Безусловное подчинение Царя его Слуге. Влиятельнейшие лица – триумвират: Распутин, Штюрмер и Питирим. Штюрмер, говорят, ловкий человек и, вероятно, сумеет балансировать с Думой. Думе продлят полномочия. Это единственно умная черта положения, тогда как все же это Дума с некоторым опытом и спевшаяся, а на предстоящую, вероятно, революционную пугачевщину все же лучше иметь такую Думу, чем новую – не опытную и не сложившуюся внутренне.

Такова наша «конъюнктура». Когда-то говорили “Рука Всевышнего Отечество спасла”. Теперь придется сказать “Рука Всевышнего на нас отяготела”». (Дневник Л.А. Тихомирова. 1915–1917 гг. М., 2008. С. 221.)

По воспоминаниям жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича: «19 апреля (правильно – выехал в Царское Село 12 апреля и прибыл 13 апреля. – В.Х.) Государь выехал в Царское Село и пробыл там 10 дней.

Тревога за внутреннее состояние России беспокоила тогда многих. Даже в департаменте полиции составили записку, в которой указывалось возрастающее оппозиционное движение интеллигенции и рабочих. Департамент подтверждал то, что уже неоднократно докладывал высшему начальству начальник Петроградского охранного отделения. Общественные круги добивались ответственного министерства. Говорили, правда, исподволь, о необходимости государственного переворота. В столичном высшем обществе называли кандидатов на престол». (Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Воспоминания. Минск, 2004. С. 312.)