Григорий Распутин. Тайны «великого старца»

Точно какой-то шквал враждебной правительству агитации охватил наш Петроград, и как это ни странно, в особенности старались принять в ней участие наш высший круг и нередко и сами правящие сферы. Все вдруг стали знатоками высшей политики, все познали в себе способности давать указания, как вести великую империю в период величайшей войны. Почти никто не упоминал о трудах Государя, о стремлении его помочь народу вести борьбу с врагом успешно. Наоборот, все говорили о безответственном влиянии темных сил при Дворе, о Распутине, Вырубовой, Протопопове, о сношениях Царского Села даже с Германской императорской фамилией. Лично я стоял далеко от всего этого шума столичной жизни, так как, находясь в Ставке при Его Величестве, мало бывал в Петрограде во время войны.

После Нового года на короткое время я уехал в Москву. Там в Первопрестольной шли те же совершенно разговоры, как и в Петрограде.

Торгово-промышленный класс, имевший огромное влияние и значение в Первопрестольной, руководил общественным мнением. Фабриканты, заводчики, получая небывалые прибыли на свои предприятия во время войны, стремились играть и политическую роль в государстве. Их выражение – “промышленность теперь все” – не сходило с языков. Московская пресса – “Русское слово” (Сытина) и «Утро России» (Рябушинских) – бойко вела агитацию против правительства и Царского Села»[189].

В позиции императрицы в годы Первой мировой войны произошли заметные изменения. Как справедливо отмечал один из исследователей биографии Александры Федоровны: «Пока дела шли более или менее благополучно, у императрицы не было оснований для вмешательства в дела правления; она была поглощена семейной жизнью… Началась “осада властей” революционерами и общественностью. Положение ее державного супруга делалось все более трудным и сложным. Чувствовалась опасность для самой Царской семьи, для династии. Могла ли императрица смотреть на это равнодушным взором? Ведь это становилось уже делом ее семьи, любимого мужа, обожаемого сына…».

Из дневников и писем царицы видно, что она стремилась в трудную минуту стать помощницей и опорой супругу. Вот строки из ее письма, написанного к Николаю II: «Если бы я только могла больше тебе помочь, я так усердно молюсь, чтобы Бог дал мне мудрость и разумение, чтобы быть тебе настоящей помощницей во всех отношениях…»

Переписка императорской четы составляет несколько сотен писем, значительная часть из них на английском языке. Она касается многих вопросов, в том числе повседневной жизни Романовых, и говорит о многом. Так, например, Александра Федоровна 12 ноября 1916 г. пишет Николаю II на фронт: «Трудно писать и просить за себя, уверяю тебя, но это делается ради тебя и Бэби, верь мне. Я равнодушна к тому, что обо мне говорят дурно, только ужасно несправедливо… Я всего лишь женщина, борющаяся за своего повелителя, за своего ребенка, за этих двух самых дорогих ей существ на земле, и Бог поможет мне быть твоим ангелом-хранителем…»[190]

Продолжаем читать и цитировать письма императрицы. Со свойственной Государыне Александре Федоровне решительностью и темпераментом она принимает вызов оппозиции: «Но уверяю тебя, хоть я и больна и у меня плохое сердце, все же у меня больше энергии, чем у них всех вместе взятых… Меня не любят, ибо чувствуют (левые партии), что я стою на страже интересов твоих, Бэби и России. Да, я более русская, нежели многие иные, и не стану сидеть спокойно»[191]. Императрица предостерегала своего супруга в ноябре 1916 г. об угрозе дворцового переворота: «Милый, остерегайся, чтобы Николаша не вырвал у тебя какого-нибудь обещания или чего-нибудь подобного… Прости, что пишу тебе это, но я чувствую, что так надо… Ради блага России помни, что они намеревались сделать – выгнать тебя (это не сплетня, – у Орл[ова] уже все бумаги были заготовлены), а меня заточить в монастырь. Ты не касайся этого в разговоре, так как все это миновало, но дай им почувствовать, что ты не забыл и что они должны тебя бояться. Они должны дрожать перед своим Государем, – будь более уверен в себе – Бог тебя поставил на это мест (это не спесь), ты помазанник Божий, и они не смеют этого забывать. Они должны почувствовать твою власть – пора, ради спасения твоей родины и трона твоего сына»[192].

Непримиримость политических сил в России все возрастала. Продолжалась вынужденная перестановка министров в правительстве. Еще в сентябре 1916 г. император Николай II признавал пагубность этого явления в переписке с супругой: «От всех этих перемен голова идет кругом. По-моему, они происходят слишком часто. Во всяком случае, это не очень хорошо для внутреннего состояния страны»[193]. Император пытался найти приемлемый компромисс с оппозицией, но это не удавалось, т.к. уступки принимались за слабость власти и тут же выдвигались новые требования.