Григорий Распутин. Тайны «великого старца»

Утром поехали с Ольгой в лазарет. Зашли ко всем, посидели с Митей и Биби ( имеется в виду сестра милосердия Вильчковская Варвара Афанасьевна. – В.Х . ) до 11 ч. Потом поехали к обедне. Завтракали и обедали внизу одни. Мама себя плохо чувствовала и лежала в постели. В 2 ч. мы две поехали в Павловск. Посидели у т. Мавры, потом у Елены [Петровны]. Играла с Всеволодом. Вернулись около 4 ч. Пили чай у Мамы в спальне. После читала. Вчетвером сидели у Мамы. Папа из Ставки писал. Очень грустно без него». (ГА РФ. Ф. 651. Оп. 1. Д. 318. Л. 221.)

В первый день 1916 г. французский посол в России Морис Палеолог (1859–1944) записал в своем дневнике (даты в нем указаны по новому стилю, который расходился с нашим календарем и опережал его на 13 дней) следующее:

« Пятница, 14 января . ( 1 января по старому стилю. –

В.Х.).

Император, по случаю русского Нового Года, обратился к армии со следующими словами: “Доблестные воины мои, шлю вам накануне 1916 года мои поздравления. Сердцем и помышлениями я с вами, в боях и в окопах… Помните наша возлюбленная Россия не может утвердить своей независимости и своих прав без решительной победы над врагом. Проникнитесь мыслью, что не может быть мира без победы. Каких бы усилий и жертв эта победа нам ни стоила, мы должны ее добыть нашей родине”». ( Палеолог М. Царская Россия накануне революции. М., 1991. С. 22.)

Редактор «Московских ведомостей» Л.А. Тихомиров (1852–1923) также зафиксировал по этому поводу в своем дневнике: «Государь дал очень энергичный новогодний приказ по армии. Конечно, так и нужно говорить. Но насколько он сам верит своему оптимизму – вопрос иной. Я думаю, он получше нас знает, что наше положение весьма ненадежное.

Вот чего он, вероятно, не знает – как громко стали говорить о его Августейшей супруге. Рассказывал Н. недавно как, ехавши по траму (в Петрограде), его знакомый слыхал слова одного из публики: “А уж нашу Матушку Царицу давно бы пора заключить в монастырь”. Рассказами о Гришке полна Россия. Так, еще недавно слыхал уверения, что Хвостов назначен в министры Гришкою. Нет сомнения, что все такие слухи раздуваются врагами Самодержавия, но это не изменяет результатов. Как прежде – очень давно, в начале Царствования – общий голос был, что Царица держится в стороне от государственных дел, то теперь все и всюду говорят, что она беспрерывно и всюду мешается и проводит будто бы именно то, чего хочет Григорий Распутин. Этот злой гений Царской Фамилии сам постоянно направо и налево рассказывает о своем влиянии. Это такая язва, такая погибель, что и выразить невозможно…» (Дневник Л.А. Тихомирова. 1915–1917 гг. М., 2008. С. 187–188.)

На следующий день 2 января 1916 г. Православная церковь чествовала святого Серафима Саровского. Известно, что императрица Александра Федоровна, перейдя в православие, стала глубоко и истинно верующей женщиной. Она высоко почитала этого святого, т.к. с его именем связывала благополучное рождение наследника Престола, единственного сына цесаревича Алексея Николаевича. Александра Федоровна за свою жизнь в России посетила многие монастыри и храмы.

Известный царедворец генерал-лейтенант А.А. Мосолов (1854–1939) делился наблюдениями относительно некоторых черт характера Государыни:

«Скажу несколько слов и о религиозных настроениях Александры Федоровны.

Православная обрядность очень понравилась ей, еще когда она была совсем юною принцессой. Ее стали постепенно подготовлять к переходу в нашу веру, и она действительно к ней обратилась. <…>

Я часто имел случай видеть императрицу на церковных службах. Она обычно стояла как вкопанная, но по выражению ее лица видно было, что она молилась. Когда отец Александр (Васильев) стал ее духовником, он громко читал все молитвы, даже обычно читаемые вполголоса в алтаре. Царица очень любила его службу и выстаивала ее всю. Заболев, она слушала службу из своей молельни. <…> В Царском Селе Александра Федоровна любила ходить молиться в темные приделы Феодоровского собора, ею же построенного. Мистическое настроение императрицы с годами прогрессировало: ко времени появления Распутина она уже была подготовлена к тому, чтобы попасть под любое влияние». ( Мосолов А.А. При дворе последнего императора. Записки начальника канцелярии министра двора. СПб., 1992. С. 105–106.)