Григорий + Вампир (СИ)

… а нет, всё нормально — съели не задумываясь.

— Зато Цукуне превращается так, словно представитель монстров высшего порядка — куча эффектов при перевоплощении! — радостно задёргался дворф. — При этом в своей форме он всё равно остаётся похожим на человека, но став уже более внушительным и солидным с виду.

— Хотелось бы знать, как я выглядел мальчишкой… — проговорил басом и смущённо почесал щёку.

— Да у тебя даже голос изменился! — ахнул впечатлённый Торин. — Если бы ты сейчас начал как-то странно вести себя, я бы поверил, что жёлтый дым с тобой точно что-то сделал. Чёрт, я тоже хочу себе такой властный голос и вид широкоплечего здоровяка!

— Если будешь пить виски на протяжении двадцати лет и в течении этих же двадцати лет курить по пачке сигарет в день, поверь, у тебя тоже появится подобный баритон… а может быть и даже бас, — я пожал плечами. — Ладно, на меня налюбовались, теперь ваша очередь демонстрировать свои обличия, а то я чувствую себя циркачом, показывающим фокусы за еду…

— Учитывая, что утром тебя кормил я, — весело заулыбался пухлик, — в таком случае имею полное право сказать, что ты был обязан отработать свой завтрак, а-ха-ха-ха!

— Ладно, повеселились и хватит, — дворф успокоил распаляющегося Герасима. — Давайте уже начинать!

После слов Бронзоборода наконец-то случилась череда невероятных превращений.

Первым начал свою трансформацию Торин.

Учитывая, что мне недавно довелось узреть его соплеменников в своём истинном воплощении, я почти не удивился его облику. Всё лицо заросло густой бородой бронзового оттенка, пока сам Торин стал где-то в полтора раза шире, словно прибавляя в мускулатуре. Теперь броня, которую он надел перед сменой формы смотрелась на нём как влитая, пока повешенный на спину щит и зажатая в руках секира демонстрировали моему взору истинного дворфийского воина, способного постоять за себя и за свой клан.

Смотря на этого невысокого бородоча, я восхитился его образом! Как будто передо мной стоит тот самый Гимли, сын Глоина — хотя у моего варианта было немного иное имя и образ, имеющий радикальные отличия от версии Питера Джексона.

Понаблюдав за Торином, Герасим вздохнул, похрустел шеей и начал своё превращение. Там нашлось чему удивиться: тело пухлика стало уже, словно бы кто-то согнал с него лишний жир, кожа по всему телу обросла корой, пока лицо слегка сморщилось и на нём выросли зелёные волосы, образуя здоровую неопрятную бороду, в то время как макушка слегка облысела. Не знаю почему, но сейчас леший стал ещё сильнее похож на Вассермана, только покрытого корой. В бороде неожиданно начали прослеживаться проросшие лиственные веточки, придавая ей более опрятный вид. Пальцы немного удлинились, оканчиваясь острыми когтями, а за его спиной выросла куча мха, добравшаяся до головы и частично скрывшая её на манер капюшона. При этом детина стала немного выше своего человеческого амплуа и как будто прибавила десяток-другой лет к возрасту.

Внушительная тварь, ничего не скажешь!

Если бы не схожесть с одним из «уважаемых знатоков», его образ выглядел бы реально страшным, однако эта старческая бородатая рожа, развешенные тут и там сумки с подсумками, а также многокарманная жилетка портят весь образ лешего.

— Чего? — спросил он, уставившись на моё охуевшие выражение лица. — У меня что-то с лицом не так.

— Да… — заторможенно кивнул, переходя на русский. — У тебя Вассерман на лице!

— Блядь, ещё один… — недовольно прошипел леший, устраивая долгожданную встречу руки и лица.

— Он навсегда тут останется? — озабоченно спросил у него. — Его хотя бы смыть можно?!

— Да иди ты хер, Петросян доморощенный!

— Ну так смешно же! — я изо всех сил старался сдерживать рвущийся наружу ржач, дабы сильнее не обидеть и так обиженного природой монстра.

— А вот будешь смеяться — и к тебе Вассерман приклеится! Это очень-очень редкая болезнь, которой болеют все, кто носит много сумок и карманов…

— А-а-а-а-а! — весело протянул я. — Кажется я понял, почему в мире осталось так мало кенгуру!

И заржал в полном одиночестве, ибо ни Торин, ни Древень, к счастью, не разговаривают по-русски и не понимают всего нашего юмора.

— Хуюмора! — пробухтел обиженный леший.

— Ты и мысли читать умеешь?! — неожиданно напрягся я, ощущая, как внутри всё сжалось…

— У тебя всё на морде написано.

— Мужики, — в наш разговор вклинился Торин — давайте вы это, смеяться будете в другом месте, а то я даже понять не могу, над чем вы ржете, особенно когда внезапно давай трындеть словно дворфийки базарные на каком-то неизвестном наречии. Одно ясно, что вы что-то про лицо Герасима говорили, да? Только что тут такого? Физиономией он похож на порядочного дворфа среднего возраста…