Григорий VII. Его жизнь и общественная деятельность

Новый первосвященник, сторонник клюнийских взглядов, со строгой последовательностью стал проводить в жизнь церковные преобразования: на целом ряде соборов издавались и повторялись постановления против симонии и браков духовенства. Но в то же время Лев старался поднять авторитет папства, выступая защитником притесненных; он постоянно разъезжал с этой целью по Европе, порвал всякие сношения с византийской церковью, полагая, что она без достаточного уважения относится к римской, и всячески отстаивал верховные права папства на юг Италии, где жители изнывали под железным игом норманнов, не щадивших даже церковных владений для удовлетворения своей алчности. Увещевания, пастырские послания, даже отлучения не помогали; оставалось силой меча прекратить грабежи и насилия; просьбы о помощи, обращенные к императору, оставались гласом вопиющего в пустыне: поглощенный германскими осложнениями Генрих дал было Льву довольно значительное войско, но затем, по совету епископа Гебгарда, отозвал его обратно. Тогда папа решился собственными средствами расправиться с норманнами. Раздался боевой клич римского первосвященника, и толпы итальянцев вместе с небольшим количеством немцев стали под его знамена. Произошла роковая битва при Чивителле, и сам папа попал в плен. Правда, на бранном поле норманны преклонили колена пред Львом и умоляли о прощении, но не уступили ни пяди из захваченных земель. Вскоре, глубоко потрясенный неудачей, Лев скончался. Его нравственное влияние на современников было чрезвычайно велико, тем не менее духовное оружие оказалось недостаточно мощным даже в руках такого мягкого и кроткого человека, каким был покойный папа: зло настолько проникло в жизнь, что могло с успехом выдержать борьбу, направленную на его искоренение; грубая сила преклонялась перед нравственной мощью, но не уступала своих позиций. Печальная участь Льва послужила для Гильдебранда поучительным примером: Гильдебранд понял, что для торжества папства нужно одновременно поднять его нравственно и усилить материально. Но средства обыкновенные медленны и недейственны там, где противник не стесняется в их выборе; его можно победить только тем же оружием. Теперь Гильдебранд смело и прямо пошел к намеченной цели: одной рукой он ниспровергал церковные нестроения, другой собирал отовсюду средства для успешного ведения своего дела. Недаром, отдавая должное изумительным его талантам, Лев не раз замечал: “Если ты, Боже избави, вступишь на апостольский престол, то приведешь в смятение целый мир”. Вообще, уже при Льве Гильдебранд занял выдающееся положение, будучи возвышен в сан иподьякона и получив в свое ведение хозяйственную часть и управление обширными церковными владениями. Здесь в полном блеске обнаружились способности Гильдебранда: он в короткое время значительно увеличил церковные доходы, но их все равно не хватало, так как, пользуясь смутами, многие захватили папские земли; Гильдебранд создал милицию святого Петра и вооруженной рукой отнял многое из утраченного. Но для содержания милиции нужны были деньги, и в их приобретении обнаружилась полная неразборчивость Гильдебранда: он сошелся с евреями и при их посредничестве стал давать в рост унаследованные от Григория VI деньги, продавал свое содействие в различных делах, причем далеко не всегда брал под свою защиту правое дело. Зато при исполнении ответственных поручений, возлагаемых на него папой, Гильдебранд был неуклонно беспощаден, до безжалостности справедлив, а ему не раз приходилось заменять Льва IX, когда тот покидал Рим для разъездов по Европе. Исполняя одно из таких поручений, он должен был исследовать учение Беренгара, отрицавшего “пресуществление” святых даров во время евхаристии. Учение это произвело сильное впечатление на Гильдебранда, и он хотел защитить смелого проповедника, советуя ему обратиться за решением самого папы в Рим, где обещал оказать поддержку. Но именно в это время пришла весть о смерти Льва. Гильдебранд поспешил в Рим, чтобы повлиять на назначение нового папы, и поспел вовремя: ни клир, ни народ римский не могли столковаться на ком-либо из кардиналов; некоторые подавали голос и за Гильдебранда. Последний заявил решительно о необходимости избрать пастыря из другой церкви, чем устранялись поводы к столкновениям, спорам и недоразумениям. Это предложение восторжествовало, и Гильдебранд отправлен был уполномоченным к германскому двору для избрания нового папы. Выбор Гильдебранда пал на виновника неудачи Льва IX, епископа Гебгарда. В этом по-видимому опрометчивом поступке скрывался, однако, необыкновенно тонкий и верный расчет: Гебгард был самым могущественным лицом в империи после Генриха и, сделавшись папой, мог увеличить средства апостольского престола. Кроме того, прекращалось противодействие усилению папства, так как оно теперь становилось близким ему делом. Немудрено, что Генрих отказывался исполнить желание Гильдебранда и сам епископ не хотел работать против плодов собственной деятельности. Тем не менее настойчивость Гильдебранда победила: Гебгард принял папскую тиару, заявив предварительно, что все, принадлежащее св. Петру, должно быть возвращено ему, разумея под этим церковные владения, права и льготы, дарованные клиру и папству. Император дал на это полное согласие, уступив пламенным убеждениям Гильдебранда и его непоколебимой уверенности в справедливости подобного требования. Но уступчивость Генриха была куплена довольно дорогой ценой: он не упускал из виду итальянских происшествий и хода церковных преобразований и видел, насколько оправдались его прозорливость и опасения по отношению к Гильдебранду; а потому, желая отстоять неприкосновенность прав светской власти, связал Гильдебранда торжественной клятвой о том, что ни он и никто другой с его помощью не сядет на апостольский престол без согласия императора или его сына и наследника. Такой поступок Генриха объясняется также подозрениями, вызванными в немецком духовенстве прибытием другого посольства от римского дворянства. Это посольство отрицало полномочия Гильдебранда и обвиняло его в честолюбивых замыслах.