Грим (ЛП)

— Это то, что сделало тебя моей Лизой, я хочу знать все.

Кивнув, она посмотрела на две луны… Почему-то они ее успокаивали.

— Итак, Марк и я взрослели, менялись, становясь ближе, иногда мы ссорились, лишь для того, чтобы наверстать упущенное.

— Я не понимаю? Что за «наверстать упущенное»?

— Помириться. Простить друг друга. Заняться сексом, — она увидела, что он все еще в недоумении. — Соединиться, — глаза Грима вспыхнули. — Примирительный секс может быть очень хорош, Грим, — Лиза послала ему сексуальную улыбку.

— Примирительный секс, — он попробовал незнакомые слова.

Ее улыбка исчезла.

— Но потом Марк заболел, и мы больше не ссорились.

— У тебя не было причин ссориться, — Грим понимающе кивнул.

— О, было много причин ссориться, — Возразила Лиза. — Он принимал решения, с которыми я не соглашалась, решения, которые затрагивали нас обоих. Я должна была спорить с ним, но я этого не делала, ему и так было тяжело, понимаешь? Его болезнь уже многое отняла у него… Его способность быть моим мужем, быть мужчиной… — глаза Лизы наполнились слезами. — Я не хотела отнимать у него еще больше…

— Он делал то, что тебе не нравилось? — Грим не мог скрыть своего шока.

— Да, но я ничего не говорила. Я прятала свой гнев, свою боль, накапливая их до тех пор, пока я не находила отдушину или не взрывалась, — она оглянулась на Луны. — Сначала я била посуду, много, очень много посуды, но это приводило лишь к тому, что мне приходилось убирать беспорядок.

Она пожала плечами.

— Позже, когда все стало совсем плохо, я вставала посреди ночи, шла в гараж и кричала. Иногда мне казалось, что я никогда не остановлюсь. Я чувствовала себя настолько злой, такой больной и одинокой.

Наконец она позволила себе оплакать все, потерянное ей.

— Потом я разозлилась, что злюсь. Ты можешь это понять, Грим? Ты злишься на себя, потому что сердишься? — Лиза не ждала его ответа. — И тут появился Питер.

— Брат Марка, — торнианец подошел к ней, осторожно вытерев слезы своими большими пальцами. Слезы не шли Лизе.

— Да. Я думала, что он пришел помочь, но он хотел помочь только себе.

— Я не понимаю.

— Питер любил хорошо жить, но у него не было средств. Вот почему он пытался забрать девочек той ночью. Если бы у него был контроль над ними, он смог бы контролировать их целевые фонды, — она увидела его замешательство. — Целевой фонд во многом похож на ваши алмазы, он имеет большую ценность.

— Твой Марк… Позаботился о тебе и твоих девочках?

— Да.

— И Питер хотел их только из-за этих ценностей.

— Да. Он не любил их. Черт, он едва знал их имена. Если бы ты не вернулся за ними… — девушка не смогла скрыть своего страха от того, что могло случиться.

— Они в безопасности, моя Лиза, — утешил он.

— Да, благодаря тебе, но я не могу вернуться к тому, чтобы быть той женщиной, Грим… Такой женщиной. Той, кто отступает и просто соглашается со всем, что нравится мужчине, со всем, что он говорит и указывает. Особенно, если она знает, что он не прав. Это уничтожит меня.

— Я люблю тебя, моя Лиза. Ты — моя жизнь, я должен защитить тебя.

— И я хочу, чтобы ты был со мной Грим, ты мне тоже нужен. Я не дура. Я знаю, что у меня не будет шанса, если один из ваших воинов захочет навредить мне, но сегодня было не так. Сегодня я приняла решение, которое никоим образом не повлияло на мою безопасность.

— Я не был там, чтобы защитить тебя, Лиза.

— Я знаю, но будут времена, когда ты не сможешь быть с нами, Грим. Ты должен доверять мне. Мне и мужчинам, которым ты поручил защищать нас, чтобы мы смогли сделать все необходимое, пока ты не доберешься до нас.

— Я могу только обещать попробовать, моя Лиза, — ответил он.

— Это все, что я прошу, Грим, — она одарила его озорной усмешкой. — Итак, ты хочешь наверстать упущенное?

Глаза Грима загорелись.

— Вернемся в наши покои, моя Лиза.

Он удивился, когда она выскользнула из его рук с игривой улыбкой на губах, расстегивая рубашку.

— Лиза! — прошипел Грим, быстро оглядываясь. — Что ты делаешь?

— Пусть охранники отвернутся, Грим, — сказала девушка, вытаскивая рубашку из штанов.

— Что? — его разум отказался работать, когда ее бледная сливочная кожа засветилась под лунами Люды.

— Если ты не хочешь, чтобы они взглянули на то, что принадлежит тебе, — он все еще не двигался, когда Лиза позволила рубашке упасть, обнажая грудь, покрытую кружевом бюстгалтера. Грим дернулся, активируя свой коммуникатор, приказывая охранникам отвернуться.

— Видишь, это было не так сложно, — она приблизилась, лаская его член. — Тут кое-что есть для меня, — поддразнила она.

— Лиза… — простонал Грим в ответ.

— Ты — единственный мужчина, которого я хочу, Грим, но я хочу всего тебя: хорошего… плохого… счастливого и грустного. Я хочу стоять рядом с тобой, а не позади. Я хочу быть твоей Королевой, Грим, — он мог только наблюдать, как падают ее брюки. — Здесь, под лунами Люды, с Раптором в качестве свидетеля, я хочу, чтобы ты сделал меня твоей и только твоей.