Гримерка Буратино

   - Шеф, это - коррупция, - ол Ширг был в оценках категоричен. Сидели мы в его кабинете и болтали. Ол поведал мне о вреде коррупции с погружением в историю Мира-Кольца. Там была тотальная коррупция. Всё продавалось и покупалось. Потом ол вернулся к нашим будням. Перед этим он был у меня в гостях с осмотром дома.

   - Шеф, только не обижайтесь, знаете, кто у нас мог позволить себе дом, как у вас?

   - Кто?

   - Десятник нашей самой захудалой армии.

   - А дом, как у Шатрова?

   - Капитан. У полковника должен быть трёхэтажный дворец.

   - А у генералов?

   - На этаж больше с каждым званием.

   - А мой джип? А "Чайка" Шатрова?

   - Машина статусу атамана соответствует, а ваш джип по статусу положен нашему барону.

   - А катер "Корсар"?

   - Морскому лейтенанту. Вот яхта соответствует вашему званию.

   - Так я по джипу значит - барон. Как бы.

   - Да. Дальше коснулись дензнаков. - А вот, сами посмотрите на просские империалы. Ол выложил на стол несколько серебряных монет.

   - Ол, а зачем вы их мне показываете? - спросил, а сам уставился на монеты в форме обычных небольших шашек.

   - На удачу. Ол был серьёзным дальше некуда. Я повертел в руках эти раритеты. 1, 2, 5, 10, 20, 50, 100 PY. Обычная фишка-шашка, на гурте отчеканен номинал монеты и название страны. В углублении, залитом стекловидной массой, находился драгоценный полуогранённый камень.

   - Алмаз? - догадывался.

   - Нет. Диамонтон. Серьёзность у ола не проходила.

   - И сколько на это можно жить? В руках у меня была монета в 100 империалов.

   - Лет пять, скромно.

   - Целых пять лет? А костюм из туко, сколько стоит?

   - 80-100 империалов. И их у президента уже с дюжину. И сенаторов Шилин приодел. Это наша ткань, для высшей элиты. Весьма ценными подарками этот господин Шилин ваших высших сановников балует. Прямо нехорошо.

   - А ещё, что у вас ценилось? - поинтересовался.

   - Сливочное масло, кожаная мебель и одежда.

   - А почему мебель?

   - Долго объяснять за кожу, но на обивку одного дивана в доме, например, барона, уходило до двадцати пяти лоскутов человеческой кожи. Поэтому ваш дом у нас стоил бы в 10-20 раз дороже.

   - Да, вы, что? Ваш феодализм, ол, имел интим с рабовладельческим строем. Помолчал. Ол монеты спрятал в сейф. Солидный, объёмистый.

   - Ол, а сколько ваш клан занимается торговлей?

   - О, более 500 лет. Вначале было всё хорошо для клана. Золотой век. А потом всё хуже и хуже. К серьёзности ол добавил ещё и задумчивость.

   - И это вы скопили за 500 лет? Я кивнул на сейф.

   - Да, но 7000 империалов у меня вчера забрал личный адъютант вашего президента.

   - И вы отдали?

   - Да. Это же ваш президент.

   - Даа. Ол был или наивен, что с трудом верилось, или запуган. Или не вспомнил, что Клеар был на особом статусе. - А если я их в своих руках подержу, то, значит, больше их у вас забирать никто не будет?

   - Да. Короткий ответ.

   - Вызывайте охрану в следующий раз и, пусть она спускает с лестницы всяких ч-ч-чудаков! Ушёл я от ола Ширга в весьма раздёрганных чувствах. "Борзеет, что-то этот Зогин".

   Через два дня меня вызвали на заседание Госсовета по поводу этого самого бронепоезда. Заседание проходило в правительственном комплексе "Левый берег" на левом берегу Дона. Здесь работали и здесь жили президент Зогин и четверо сенаторов. Резиденцию построили в рекордные сроки строители ола Дорга и военнопленные. Охраняли этот "Форос" казаки конвойной сотни, вооружённые французскими штурмовыми винтовками FAMAS G2 и в форме "армии" княжества Монако. Зогин и сенаторы заседали в роскошном зале а ля ампир, обслуживали их девушки-секретари в полувоенной форме. Заседали неспешно, с перекурами и питиём прохладительных напитков.

   - И как вы предлагаете назвать бронепоезд, майор? - рассеяно спросил Зогин.

   - В честь Николая II - отозвался. Зогин подумал-подумал и ушёл.

   - Это куда он пошёл? - Зворыкин удивлённо спросил у секретарши.

   - У господина президента сейчас назначены медицинские процедуры, - откликнулась мадмуазель.

   - Так да. Тогда я тоже удаляюсь. Дела-с. Зворыкин ушёл вместе с генералом Муравьёвым.

   - Та ещё парочка, - едко заметил генерал Скалон. - Майор, надо было назвать бронепоезд: "Президент Зогин".

   - Я подумаю. Скалон хмыкнул и переключился на новости ростовского ипподрома. А я переключился на разглядывание девушек. "Видимо Зогин предпочитает блондинок", - сделал такой вот вывод. И перевёл свои чудо-очки на режим "ню". Была у них такая вот занятная функция. Через минуту князь Горюнов-Горячев это дело просёк, подкравшись ко мне, ссади, и объявил это всем присутствующим.

   - Козёл, урою! И бац. Князь получил в глаз, а я, слушание персонального дела майора Борна о недопустимости физических деяний на фоне неприязненных отношений.

   - Объявить выговор, - строго заявил мне генерал Ренненкампф. Этот - был четвёртый.

   - Борн, тебе их надо уже солить! - потешался позже Муравьёв. А потом стал жаловаться на очередную реформу его МВД, затеянную Госсоветом.

   - Пилите, Шура, пилите, - отшутился.

   - Борн, я тебя счас урою! - возгласил генерал, и стал хвататься за тяжёлые предметы на столе.

   - И получите, генерал, свое персональное дело. Генерал замер. Вздохнул. И, сипло: