Гримерка Буратино

И тут тебе нате. На глаза наехал мрак. Все органы восприятия действительности замолчали. Руки-ноги не ощущались, как и всё остальное. Непонятный чёрный, беззвучный фон. И был покой, но внутренние часики не тикали. А потом пошла двухмерная картинка. На глазное дно подали полную жменю разноцветных точек, линий, спиралей, как у проигрывателя Windows (обложка альбома «Алхимия», случайный выбор). Это можно увидеть на своих ПК. Мутота, одним словом. «Алхимия» прокрутила небольшую часть своей программы, и высветило надпись по-русски — «Переезд мозгов», потом чуть ниже: «Тело предоставлено корпорацией „Ссанище Космо-Кю Ltd“ + полено пинии — пять штук». И снова темнота. По голове стукнуло болью, коротко, но мощно. Мне показалось, что голову раскатали катком, собрали серое жидкое вещество в совковую лопату, и куда-то это пульнули. Потом сказали сами себе: «Фух, вроде туда». — Вот это он отпочковался! — затем произнесли несколько детских голосков. Покой заметался по тесной клетушке черепа и потерялся от тиканья часов внутренней нелогичности. И тут же в черепушку полезли Буратины. Спинной мозг матерился, потому что всё сооружение под названием — человеческое тело с добавками — стояло на подрагивающих ногах и слушало такой вот разговор деревянных человечков. А глазки тупо лупали, хлоп-хлоп.

— Вау, какой заборчик!

— Какой забор? Это же плетень!

— Вау, домик!

— Казачий курень это, а не домик!

— Вау, виноградник, яблочки! Кажется, мы что-то пропустили!?

— Перестаньте говорить «вау»!

— Ладно! Ой, церковь!!

— Это собор… Дальше молчание, а глаза отчетливо разглядели высоченное здание собора, стоящее в метрах двести справа, новые стены и крышу почты, чистый асфальт. И… чистое небо.

— Вау, а тут ещё и лето, — предпоследний возглас, — как у папы Карло!

Жаркость одолела меня. Летний пыл аккуратно наложился на нервные тревоги и как итог — страх как на новом месте. Адреналина тело выделило много. Во рту стало сухо, а лицо взмокло. Вот в голове было пусто, а… должно быть масло. Сердце в галоп. Стал вытирать пот. Тут-то мысли и полетели по трещавшей голове: — А где кепка? А где очки? Это не мои руки! Куда я туго попал? Боль в затылке усилилась. Осознание того, что попал куда-то не в тот вариант оперостепи, сдвинуло, что-то деревянно-рациональное. Липкий налёт испуга остался, но вылезло любопытство. — Оно такое! Ещё раз осмотрелся. Здание почты начала 21 века безмятежно так находилось рядом с казачьими куренями и собором, скорей всего, начала 20 века. 12 октября так славно вписалось в конец июля — начало августа, судя по винограду и яблокам. И это всё не сходилось с тем, что привык видеть, мешали помехи. — Рация помехует, — выплыло. Любопытство подтолкнуло посмотреть ещё раз на руки. Долго смотрел, Буратины помогали: — Ну, это же не мои руки! А вот глаза без очков значит уже твои? Та, это сон! Вон и звука нет. Сглотнул — появился звук. Множество. Множество звуков непечатно — режущего содержания.

— Пи-пи, Роман! Пи-пи-пи, Рома! Пи-пи-пи. Помоги, мля! Это если с цензурой. Сердце от этих нежных буковок настроилась на безмятежность. — Уох! Лепота… Буратины напряглись и попрятались. Освободили в голове участки мозга, отвечающие за мышление. Спустя некоторое время там лязгнуло и прояснилось, а в животе появился кусок льда. Минутная лепота заморозилась. Пазл с надписью — «Переезд мозгов» — это было копирование меня родного там, и внедрение в этого Рому здесь. Аккуратно взяли и насильно впихнули. Поэтому и голова безбожно болит в затылке, и слуха не было, и боковое зрение в мерёжках. — Занесло. Ох, занесло! И далеко, и надолго. Каковы шансы на успех? Оно покажет… Нечто твердило о нетвёрдости тела и духа в течение некоторого времени. — Терпи, смирись, бойся своих желаний — они сбываются, — шептал второй невнятный голосок. Глупость, какая-то получалась вселенская. Но не слишком ли сужаю границы? Предчувствую, что деревенею, а ватные статуи ходят и ходят вокруг. Брр. Разум пребывал в неопределенностях, а в теле был чёрствый лёд. Точнее, сверху сухо, дальше лёд. И мозг затребовал воды, хотя бы из-под крана. — Ла-ла-ладно, ввяжемся, а там посмотрим. Зовут же. И дай бог терпения.

Зов этот и погнал на приключения. Я даже осязал это, как шило, э, в низах. Мою природную осторожность предали. Буратины это сделали. Отлип от двери и вошёл в тамбурок, держась за стены руками. Там царил полумрак и глаза, после улицы, видели нечётко, а вот нос уловил химические запахи. Пахло масляной краской и ещё чем-то медицинским. Сделал пару шажков и остановился на пороге в коридор. На этом месте и зрение стало пособником этих деревяшек.

— Так, вот те раз. Коридор был новым. То есть после капитального ремонта.

— Вот те два. На новом линолеуме сидел человек. Правую руку он протягивал мне, а левой зажимал нос, из которого лила кровь.

— Вот те три. Человека этого не знал и не видал ни разу.