Долгие три месяца поисков не увенчались успехом. Гнилой Нед согласился выдать нам местоположение бухты Фретта, если мы выполним встречные условия: амнистия, новая личность и беззаботная жизнь на крупнейшем из островов, что назывался в народе материком. Кроме того, он потребовал доказать, что мы сможем одержать верх. Армада кораблей, во главе которой величаво высился “Крестоносец” Оливии “Львиное Сердце” Лайанхарт, устроила Неда. Не было сомнения, что победа будет за нами.
Бухта Фретта представляла собой узкий залив с высокими отвесными скалами, застывшими могучими стенами-хранителями. Ублюдки выбрали идеальное место для глухой обороны. Они могли держаться долгими месяцами, находясь под идеальной защитой сторожевых башен и десятка пушек в “гнездах”.
Ситуацию усугублял ковер из рифов, в хаосе усеянных по дну залива. И пусть Гнилой Нед указал на карте точный безопасный путь, мы не могли пройти дальше. Стоит двинуться вперед, и с десяток пушек, торчащих из скал словно клювы хищных птиц, канонадой выстрелов отправят нас на дно. Дозорные в вышине следили за каждым нашим движением, готовые бить тревогу и обстреливать горящими стрелами. Три корабля, включая “Гниль” перебежчика, выстроились в ряд впереди, готовые открыть залп. Мы ждали, когда люди Гнилого Неда устранят наводчиков пушек и откроют путь к наступлению.
— КАПИТАН! — закричал смотровой. — Сигнал!
Обе башни на вершине скал загорелись. Полыхающая древесина не выдержала и кусками обрушилась вниз. Началось.
— Хм. Значит, ты был прав, — протянула возникшая из ниоткуда женщина.
Адмирал Оливия Лайанхарт. Статная, властная женщина наводила на пиратов ужас и вызывала уважение у любого моряка Кенингзельф Кью. С ног до головы одетая в белую военную форму с витиеватым орнаментом на металлических щитках, она всегда бросалась в бой первой, полностью отдаваясь битве. Белый кафтан развевался на ветру, подобно флагу справедливости и порядка. А что поражало больше всего — она была слепа. Поэтому и носила вычурный шлем с глухим забралом. Однако даже будучи слепой, Оливия Лайанхарт видела гораздо больше нас, простых людей.
— Не молчи, Гейтс. — Зазвенела сталь в голосе женщины. — Ты привел нас к Хейзел. Это большая заслуга. Но что ты будешь делать с перебежчиком? Верхушка не одобрила его требования.
— А? Конечно же, мы его казним.
Женщина расхохоталась и воскликнула:
— Не хотела бы я вставать на твоем пути, юноша! Коварства тебе не занимать.
— Это не коварство. Тот, кого я обманываю, вовсе не человек. Всего лишь пират, — процедил я сквозь зубы.
“Гниль” открыла огонь по своим. Армада из десяти кораблей двинулась вперед узкой вереницей. Туманная Гарпия и Нина Рид начали отступать. Корабль Рид, “Закатный Лев”, был потоплен. Сама она не пострадала и перебралась на “Смерть в тумане”, однако, метнула полный ненависти взгляд на “Гниль”. Пираты отступили в крепость.
— Не гоже мне здесь засиживаться! Вперед, юный Гейтс, навстречу битве! — Голос Оливии Лайанхарт громом прокатился над “Крестоносцем”. — Яви свою колесницу.
— Приди, Калиста.
Из пустоты вырвался рой мух. Клубясь черной аморфной массой, они складывались в силуэт женщины. Едва объявившись, она издала хриплый гогот и вознесла руки к небу, шепча какую-то тарабарщину. Худощавое, искалеченное тело, одетое в переплетение нитей, бус и изодранных тряпок, дергалось в неестественных судорогах. Сильнейший дух из тех, кто появлялся с начала этого мира у нас, пришельцев извне.
Калиста
Я бы мог справиться и один, но адмирал Лайанхарт пропустила мое желание мимо ушей. Калиста обвела меня масленым взглядом и призвала рой жужжащих тварей. Адмирал Лайанхарт без колебаний ступила на черную трепещущую массу.
Крепость из черного камня высилась на мощном фундаменте в окружении базальтовых колонн. Местность заволокло густой белизной холодного тумана. Послышался звонкий ребяческий смех.
— Ты еще не отпустила это дитя, Хейзел?! — Раскатистый голос эхом отразился от обступающих со всех сторон скал. Не услышав ответа, Оливия коротко хмыкнула. Холодная сталь отзвенела в ее речи: — Приди, Зираэль.
Разрезая облака, с небес прилетело копье слепящей белизны, разгоняя туман. Порывы ветра слегка оттолкнули меня, а стоящие позади матросы чуть было не свалились с ног. Адмирал Лайанхарт не шелохнулась. Копье затрепетало, выращивая пару раскидистых крыльев. Воздух задрожал и потеплел, мягкий свет вторгся в разум, полностью поглощая все естество, а нежнейший голос пропел:
—
Ослепляющее сияние в форме стройного хрупкого тельца зависло над нами. Силуэт крыльев обратился в витиеватые переплетения золотых украшений и длинные белые одежды, колыхающиеся от волн силы.
Зираэль