Гримуар темного лорда IV

Он кивнул и, прикрыв глаза, активировал гламограф. Мы стояли около палатки, на которой появилось картинка с изображением тирранца сидящего в кресле и читающего нечто похожее на книгу.

— «Кажется они нашли вход в центральную библиотеку!» — в моей голове произнесла Селеста.

Глава 10

Планета Земля,

Санкт-Петербург.

В большом помещении сидели все совершеннолетние представители императорского рода Романовых. Все были прекрасно осведомлены о цели их нахождения здесь.

— Итак, — поднялся со своего места император. — Не будем тратить наше драгоценное время и перейдём сразу к делу. — Прежде чем продолжить, он окинул взглядом родню. — Если вдруг кто не знает, давеча я сообщил всем, что граф Селезнёв — фигура неприкасаемая. Однако, один из членов нашего рода пренебрёг моими словами, и планировал его ликвидацию. Алексей Александрович, я всё правильно сказал?

— Да, — ответил он, поднимаясь из-за стола. — Всё так и есть.

— Тогда я прошу объяснить какие цели Вы преследовали. Как так получилось, что Вы решили, что приказ императора можно проигнорировать?

— Бес попутал, — опустив глаза ответил Алексей Александрович.

— Хммм, не такой ответ я от Вас ожидал. Это всё, что Вы можете сказать?

На лице провинившегося заиграли желваки. Но было это не из-за гнева, а от страха. Он боялся, что сейчас ему вынесут самый плохой приговор. Ни от кого не укрылось, как сын Алексея Александровича крепко сжал отцу руку, тем самым выказывая поддержку.

— Ваше Величество, — встал рядом с отцом Евгений. — Я прошу у всех собравшихся снисхождения для отца. Монастырь — это слишком серьёзное наказание. Не стану отрицать, он нарушил одно из главных правил нашего рода. Но я прошу вспомнить каждого сколько он сделал для него. Для нас всех!

— То есть мы должны простить его? — спросил первый наследник.

— Селезнёв жив. Ничего непоправимого не произошло. Мой отец оступился, но на то мы и Романовы, чтобы помогать и поддерживать друг друга.

— Очень красивая и продуманная речь, Евгений, — произнёс император. — И ты прав. Твой отец всю свою сознательную жизнь помогал нашему роду стать сильнее. Как родственник, я готов простить Алексея. Но как император я опасаюсь, что, оправдав его, я создам опасный прецедент в делах рода Романовых.