— Итак, меня зовут Энтони Квин, и сегодня я веду репортаж с горного массива Нангапарбат. Если быть совсем точным, то с самой высокой точки Пакистанского королевства — горы Тиричмир. Примерно час назад две ядерных державы обменялись ударами самым смертоносным оружием на планете. Это могло повлечь ещё большие разрушения, если бы не вмешательство божественного суще… Акхр-хрррр, — стал задыхаться оператор. Он выронил камеру, и во всём мире те, кто стояли перед экранами телевизоров, видели, как дёргаются в предсмертной агонии ноги оператора. Стоило ему затихнуть, как по штанине потекла моча.
— Я НЕ БОГ! — увидели мы приближение серых ног. — Меня зовут Рарзвели. Я, — видимо она использовала чары левитации, которыми она подняла камеру в воздух. — Сегодня вы увидите, что будет, если кто-то ещё использует урановое оружие. — В руке Рарзвели появился чёрный клинок, с которым она пошла по рядам пленников. Она рубила людей… одного за другим. Ей было плевать кто перед ней. Она без каких-либо эмоций опускала руку с клинком, чтобы поднять и опустить её вновь. — Я —
Яркая вспышка и призванные души осыпаются яркими искрами, которые, не долетая до снега, потухают.
После этого за спиной Рарзвели открывается портал, в который она, не оборачиваясь, проходит. Камера падает в снег, и перед тем, как на экране вновь появились помехи, портал закрывается.
Император подошел к барной стойке. Он достал бокал, но потом посмотрел на бутылку, поднял её над головой и сделал несколько больших глотков.
— Будешь? — спросил он.
Я отрицательно покачал головой.
— Отец! — услышал я голос Кристины. Она словно вихрь ворвалась в кабинет. И увидев меня, сидящего за столом, ненадолго растерялась. — Ты видел?
Следом за принцессой вошли Егор и Михаил.
— Разумеется, видел, — ответил император.