Гримус

Мы собираемся пожениться. В свое время, когда-то давно, Гримус носил священнический сан и вполне мог устроить нам венчание, хотя лично мне все равно — я никогда не был особенно набожным. Но брачная церемония может оказаться забавной.

Что касается Гримуса… он та еще птица, прошу прощения за каламбур. Я никогда не считал себя ценителем и знатоком мужской привлекательности, однако, даже при всей своей неискушенности, решая, кто из нас троих наиболее красив и представителен, я не отдал бы пальму первенства Дегглу. Ясно, что разговор здесь пойдет не о нем. Любимцем и дам и шлюх (за исключением моей Лив) был сам Гримус. Бесценное сокровище для фермерских женушек и русской княгини. Однако внимание дам, казалось, нисколько его не занимало. Возможно, и это также объяснялось его монашеским прошлым. Опыт безбрачия. Что, возможно, как раз и объясняло его притягательность для женщин. Да, его не так-то просто заполучить в постель.

Скво аксона по имени Птицепес донимает Гримуса больше всех прочих. На редкость простая и бесхитростная индейская девушка, она всюду ходит за Гримусом по пятам, вполне оправдывая собачью часть своего имени. Гримус совсем не обращает на нее внимания, так что она подлизывается к нему и лебезит как может. Птицепес наверняка видит в нем своего рода шамана — и обожествляет, бедное, простодушное дитя. Она скоро сама себе опостылит.

Появление Птицепес на острове связано с интересными обстоятельствами. Гримус одно время стал одержим идеей поиска собственного двойника. «По логике вещей, — говорил он, — в бесконечном числе миров должна найтись точная копия любого, не только меня. К тому же я не требую полного сходства. Мне нужно подобие такого рода, которое было бы одновременно и противопоставлением».

Когда в туманной дымке Кристалла замаячило наконец плато аксона, Гримус возликовал. Хотя здесь выбор кандидата не сработал по обычной схеме. Брат Птицепес пока еще не появился на нашем острове. И неясно, прибудет ли он сюда вообще. Может быть да, а может, и нет.

Возможно также, Гримус замышляет что-то иное, Взлетающий Орел вовсе не нужен ему на острове. Но в планы Гримуса не дано проникнуть никому.

Лив быстро перевернула несколько страниц.

Торник, 5-е апреля.

Все пошло наперекосяк. Я уже чувствую это. Атмосфера всеобщей радости ушла. Если все пойдет так и дальше, то остров и план потеряют смысл. Я сказал об этом Гримусу, но он не согласился со мной. «То, что сейчас происходит, это Великий Эксперимент, — ответил он. — Речи быть не может ни о каком провале». Лично я не уверен, что Гримус сумеет удержать всех нас вместе только силой своей воли. Вечность — это слишком долго.

Кроме того: Деггл, Гримус и я вряд ли уживемся друг с другом, и рассчитывать на это было более чем глупо. То, что сами мы заслуживаем бессмертия, было принято нами безоговорочно, так же как безоговорочно мы избрали остров Каф своим убежищем. Возможно, мы ошибались. Возможно, мы не заслуживали всего этого.

Самоубийства стали первым предупреждением. Первым предупреждением, обрушившим потом всю лавину. Узнав о том, что кое-кто из бессмертных решил уйти из жизни, Гримус впал в ярость. Зачем они пришли сюда, кричал он. Они не должны были этого делать. Им не место здесь. Что мешало им в мире и покое напиться из своих голубых бутылей, сделав это где угодно, но только не на острове. Они не имели права убивать себя здесь. Деггл сказал, что согласие поселиться на острове Каф очень напоминает вступление в брак. Огромное количество людей разводятся вне зависимости от того какой страстью они пылали друг к другу, когда шли под венец.

После случаев самоубийства среди горожан появились недовольные мной и Гримусом. Деггл на стороне недовольных. Правильно ли он поступает? Нет, я уверен в этом. Но каждый волен выбирать. Нашей вины нет ни в чем.

Напоминает вступление в брак … само собою, я был слеп. Лив никогда не любила меня. Теперь я знаю точно. Я знал это и раньше. Но все равно надеялся на что-то, думал, что она, может быть, полюбит меня.

Единственное, что любит Лив, это власть. Она желает существовать вблизи сосредоточия власти. Жить вместе с Гримусом. С моей помощью это ей частично удалось. Но всему приходит конец. Раю приходит конец. О том, чтобы заняться любовью, даже речи нет. Лив пользуется каждым удобным случаем, чтобы побыть в обществе Гримуса, поговорить с ним.

Я подслушал часть их разговора:

— Твое имя, — говорил Гримус Лив, — LIV. В латинском исчислении это означает число пятьдесят четыре. Мне было пятьдесят четыре года, когда я выпил эликсир. Эти цифры указывают на то, что между нами существует связь.

Я знал, что Гримус интересуется нумерологией. Но о какой связи он говорит — мистической? Или это просто его монашеские штучки? Я быстро превращаюсь в ревнивца. Лив говорит, что у меня нет причин ревновать. Конечно, она права. Ведь между нами никогда ничего не было.

Все летит под откос.

* * *