Гримус

— В этой связи возникает вторая проблема, — продолжил Дота. — Мы, горфы, крайне обеспокоены тем, как неудачно Гримус использует свою Розу. Розу вовсе не предполагалось применять для перемещений между эндимионами. Эксплуатация Розы в качестве волшебного источника пищи также недопустима. По нашему мнению, применение Розы для получения, скажем… (Дота несколько мгновений усиленно подыскивал понятный мне пример), пакетика кофе является коренным нарушением Техники Концептуализации.

Но более всего нас волнует тот субэндимион, который Гримус концептуализировал для себя на вершине горы. Этот субэндимион концептуально неустойчив. Любое место либо может существовать, являясь частью какого-то эндимиона, либо не может существовать вообще. Концептуализация места, которое одновременно и является частью эндимиона и скрыто от него, может привести к перенапряжению Предмета вплоть до его дезинтеграции. Нам очень хотелось бы, чтобы существование этой парадоксальной Концепции прекратилось. Это все, что мы хотели сообщить вам. Можете возвращаться.

Я отчетливо почувствовал, как внутри моего сознания я-Гримус пришел от слов Доты в ярость и попытался что-то выкрикнуть в ответ. Подавив этот участок волнения, я сообразил, что имею отличную возможность получить ответы на вопросы, на которые, возможно, мне не сможет ответить больше никто и нигде.

— Дота, — мысленно позвал я.

— Да?

Этот мысленный же ответ был полон легкого сдержанного раздражения великого ума, отвлеченного от размышлений.

— Провалы во времени — они результат неумелого использования Розы?

— Нам это неизвестно, — пришел ответ. — Ваш Предмет единственный используют неустановленным образом, и только в ваших эндимионах отмечены провалы. Возможно, здесь существует причинно-следственная связь. А может быть, такой связи нет. Возможно, вы сумеете исправить положение вещей, а может быть, такой возможности не существует. У нас не может быть ответов на все вопросы, знать все невозможно, вы должны это понимать.

— Прошу ответить мне еще на один вопрос, — заспешил я. Воздух в моем пузыре иссякал. Мне следовало поторопиться с возвращением.

— Слушаю?

— Возможно ли Концептуализировать Измерение… Эндимион… в котором Предмета нет вообще?

Наступило продолжительное мочание, во время которого до меня доносилось эхо энергичной дискуссии между горфами, вызванной моим вопросом.

– Мы не можем дать определенный ответ, — наконец начал мысленно вещать Дота. — Для нас, горфов, ответ здесь один: «Нет», поскольку существование нашего родного эндимиона является неотторжимой функцией Предмета. Однако что касается обитателей других эндимионов … — фразe завершил мысленный символ пожатия плечами.

– Прощайте, — помыслил в мою сторону помощник Доты.

Я обратился к памяти я-Гримуса и отыскал там способ возвращения к Розе. Через мгновение я уже снова стоял в потайной комнате дома Гримуса.

Красный и налитой виски Фланн О'Тулл в наполеоновской треуголке, заложив руку за борт своего застегнутого на все пуговицы пальто, поднимался по ступеням каменной лестницы. Сбоку и чуть позади широко шагал Одна-Дорога Пекенпо в низко надвинутой на глаза охотничьей фуражке и распахнутой медвежьей дохе, с перекинутым через плечо мотком веревки и ружьем в руке. Позади них, блестя от восторженного ожидания глазами, торопился Пэ Эс Мунши, небритый клерк. Разношерстное трио немезид приближалось к своей цели.