Гринтерра (СИ)

На другой стороне ямы дверь начала отворяться и в неё вошёл невысокий парень. По возрасту он был, примерно, ровесником Камалии, но смотрел на неё каким-то нечеловеческим, диким взглядом. Ногти на его руках и ногах были давно не стрижены, а расцарапанное тело было видно сквозь одетое на нём тряпьё.

— Привет. — Кама протянула руку сопернику, но тот кинулся на неё с ужасающим визгом. Казалось, что он хочет её расцарапать или разорвать, но юная Бадд ловко уворачивалась от размашистых ударов дикого недруга. Спарринги с Оби и отцом, в которых она участвовала, не предполагали получение серьёзных травм или глубоких порезов и даже так приходилось тяжело от полученных синяков, поэтому девочка с Тиабата не предполагала, что этот противник бьётся с ней насмерть. — Ты обнять меня хочешь или всё-таки руки пожмём? — но мальчик не слышал голоса своей соперницы, в этом месте ему доказали: либо убьёшь ты, либо тебя. Ловкий кувырок между широко расставленных ног и Камалия взяла его в захват, повалив на песок лицом.

— Ты сдаёшься?

— Аррр!!! — с диким рыком мальчик провернулся, сломав себе ногу в месте захвата и полоснул длинными когтями по спине Камы. Брызнули первые капли крови, и зрители пришли в восторг. Девочка упала на песок и перекатилась к стене. Против неё стоял хромающий противник и медленно пододвигался к ней, подволакивая сломанную ногу.

— Не стоит этого делать. Не надо! — Камалия подняла руки перед собой, выставив ладони перед собой.

— Убей меня! — слёзы из глаз мальчика лились по испачканному песком лицу. В последней попытке он сделал рывок вперёд. Камалия плавно ушла в сторону и кулак юной гринтерки попал в нижнюю часть подбородка, оставив противника без сознания.

УБЕЙ! УБЕЙ! УБЕЙ! — зрители требовали смерти этого ребёнка, словно, если этого не произойдёт, следующий день никогда не наступит. Кама посадила парня у стенки и постучала по своей двери. Которую открыл уже безрадостный Хейч.

***

Коджи лежала на своей кровати. Сегодня у неё появилась новая игрушка, но вот жалость, убивать та отказывается.

“Ну что же? Раз убивать она не хочет, то пускай вырубает своих оппонентов одного за другим. Каждый следующий будет сильнее и опытнее, и кто-нибудь вытянет из неё дикого зверя. Всему своё время.”

В этот момент в кабинет постучался и вошёл Хейч, склонив лысую бледную голову.

— Ты убил того зверёныша?

— Да, как Вы и приказали, госпожа.

— Тогда проверь Жарго с его людьми и доложи мне. Этот работорговец привёз интересную игрушку. — “И кого-то мне эта игрушка напоминает…”

***

Судя по стихшему шуму за решёткой окна, жители города покинули улицы и направились по домам. Ночь это была или же утро было не важно. Через некоторое время возле двери кто-то начал шептаться со стражником и две пары ног приблизились к камере. Звон связки ключей, звук открывающегося замка и на порог шагнул Шион. Старый раб нёс в руках какое-то подобие сапогов.

— Шион! — девочка кинулась старику на шею, совершая прыжок через всё помещение, чем чуть не сбила с ног своего единственного друга в этом месте.

— Тише… Тише милая… — засунув в сапоги руку, старый прохвост достал гребешок и глиняный кувшин с каким-то отваром.

— Что это? — Камалия с интересом заглянула в маленький сосуд и посмотрела на раба своими разноцветными глазами. — И что ты здесь делаешь?

— Тёмная королева купила меня, как человека знающего диалект южных островов. А в кувшине специальная жидкость для промывки ран. Госпожа Коджи приказала позаботиться о тебе.

Сидя в камере, под светом факела Шион ухаживал за располосованной спиной Камалии, хоть раны и не были глубокими, но туда могла попасть зараза и тогда всё могло бы закончиться плачевно. Расчёсывая своей подруге волосы, раб не мог не заметить отличного телосложения гринтерки: мышцы были видны по всему её телу и наблюдая за боем, южанин понял, что пользоваться ими она тоже умеет и, видимо, королева сделала такой же вывод. Девочка казалась ему смышлёной и доброй, но это отнюдь не спасает жизнь в таких местах, а лишь приближает кончину. Камалия также примерила принесённые ичиги, сапоги, что он принёс. Они показались Камалии лишним атрибутом её одежды, тем более она не привыкла носить обувь и босиком чувствовала себя намного увереннее. Из старой белой рубахи с рынка рабов Кама сделала себе пару бинтов, которыми обмотала свои кисти. На Тиабате девочка часто сбивала кулаки в кровь во время тренировок с отцом, и ей приходилось делать тоже самое.

Когда наступило утро, Гаргарос начал заполняться воинами Дома Ели, а также гостями города, старый раб переложил спящую девочку со своих колен на шкуры и покинул камеру.