Гринвич-парк

Но для меня все это звенья одной цепи. В том числе посещение курсов, где их участники сидят полукругом и говорят о раскрытии матки, как и все супруги, впервые готовящиеся стать родителями. Подобно другим мамочкам, я хочу рассказывать о том забавные истории. Но Дэниэл, по-видимому, не понимает, как сказывается на мне то, что я должна делать в одиночку все, связанное с рождением ребенка, потому что для него самого это невыносимо.

А Рейчел умеет слушать – сочувственно внимает мне, широко раскрыв глаза и кивая, словно заводная собачка.

– Прости, – извиняюсь я. Качая головой, ищу в сумке салфетку. – Безобразие. Разревелась как дура.

– Вовсе нет, – возражает Рейчел. – Я бы тоже расстроилась.

Из-под бокала с соком она вытаскивает салфетку и дает мне. Я беру ее с благодарностью, хотя салфетка бумажная и липкая от сока.

Сморкаясь, я замечаю, что к лестнице направляются еще две мамочки со своими супругами. Увидев мое заплаканное лицо, они отворачиваются и ускоряют шаг. Я чувствую, что мои щеки покрываются румянцем. Рейчел кладет ладонь мне на руку.

– Может, все-таки сдобрить твой напиток чем-нибудь покрепче?

Я смеюсь, вытирая глаза. Давно я так не смеялась!

– Идем, – с улыбкой говорит Рейчел, показывая на лестницу в глубине паба. – А то пропустим все самое интересное.

Занятие начинается. Соня велит нам приготовиться к выполнению «упражнений на дыхание» вместе с партнерами, и я, к своему удивлению, бесконечно обрадована, что рядом со мной Рейчел. Я опускаюсь на деревянный пол и встаю на четвереньки, подложив под колени одну из грязных подушек с радужным принтом, что выдала нам Соня. Рейчел должна гладить меня по спине и подбадривать, напоминая, когда делать вдох, а когда – выдох во время «приливов», как выражается Соня, говоря о мучительной боли, которую нам всем, мы знаем, суждено испытать.

Соня расхаживает между нами, жестикулирует, вращает кистями рук, проводя сравнение с волнами, набегающими на берег, с лентой, разматывающейся вокруг матки. Остальные женщины, стоя на четвереньках, вытягивают шеи, чтобы не пропустить ни слова. Голос Сони тонет в комментариях Рейчел.

– Молодчина, Хелен! – кричит она, шлепая себя по ногам. – Так держать! Сконцентрируйся. Выталкивай, Хелен! Выталкивай. О боже, головку видно! – Она разражается смехом. Кто-то из женщин досадливо фыркает.

К концу занятия, на котором напоследок с помощью конструктора «Плеймобил» нам демонстрируют операцию кесарево сечение – зрелище из разряда сюр, я вдруг понимаю, что безумно благодарна Рейчел за поддержку. Я восхищаюсь ею. Она оптимистка до мозга костей. Разве я на ее месте сумела бы сохранить бодрость духа? Совершенно очевидно, что отец ее ребенка куда-то испарился, хотя ничего определенного по этому поводу Рейчел не говорила. А ведь она так молода. Я ни за что не решилась бы рожать без мужа. Правда, от моего супруга в последнее время проку не много, но я плохо представляю, что стала бы делать, не будь у меня Дэниэла.

Рейчел встает, надевает кофту, натягивает ее на животе и застегивает.

– В паб? – весело предлагает она. – То есть мы и так, конечно, в пабе… но, может, спустимся, выпьем чего-нибудь? – Она смеется. – Пустимся во все тяжкие, опрокинем еще по соку. Поднимем себе уровень витаминов выше крыши!

Я смотрю на часы. Восемь вечера. Дэниэл скоро будет дома. Я перевожу взгляд на лицо Рейчел и думаю, что было бы невежливо ей отказать. Тем более что ее, предположительно, дома никто не ждет.

Я улыбаюсь в ответ, пожимая плечами:

– Почему бы нет?

Гринвич-парк

Под сенью платана девушка достает из сумки конверт, изучает его содержимое.

Он наблюдает в бинокль. И будет наблюдать, пока она не уйдет, не превратится в точку, в крошечную крапинку на полотне его поля зрения. Только тогда он разожмет кулаки, и пульс его замедлится.

Под открытым небом, на тропинке, ведущей к Темзе, он чувствует себя лучше. С реки дует ветер. Запах соли, серо-зеленая зыбь, черные глаза морских птиц, хлопья пены и мусор на воде. Раскаленный парапет вдоль Темзы.

Он отворачивается от реки, идет в парк. За спиной у него чайки с криком дерутся за добычу.

Ему хочется думать, что это конец. Лучше бы это был конец. Но его гложут сомнения. В глубине души он уверен, что это только начало.

Срок: 28 недель

Кэти