Гринвуд

— Розалия говорила, мне по наследству передалось сложное заклинание, которое позволяет хорошо видеть. Волчонок, например, тогда не видел ничего, кроме силуэтов. — Комок подкатил к горлу и начал душить Лиама. Пришлось сделать усилие, чтобы продолжить. — А у него было отличное зрение.

— Вы уверены в том, что пака Дуги люди не видели? — переспросил судья.

— Уверен.

— Что ж, Дуги, вам повезло, но на будущее не забывайте использовать заклинание невидимости. Эта часть обвинения снята. Переходим к части о попытке убийства. Малколм, прошу.

— Мне нечего сказать, сэр. Свидетели уже подтвердили, что Дуги ударил человека по шее чертовски острым предметом, только чудом не задев артерию, — сказано было эмоционально, и судья недовольно нахмурился.

Братьев сегодня как подменили. Буян Риманн вел себя тихо и примерно, а спокойный Малколм, наоборот, — то и дело перегибал палку.

— Сэр, — попросил Риманн.

— Прошу, — разрешил тот.

— Свидетели сказали, что видели удар. Молодой человек, — неожиданно обратился к Лиаму клурихон, — вы видели битву за дуб, когда Дуги свалил крысолюда?

— Да.

— А как он это сделал?

— Он ударил того по шее глефой.

— Не находите сходства?

— И какое отношение битва имеет к этому происшествию? — негодующе выкрикнул лепрекон.

— Малколм! — Судья начинал злиться, и лепрекон поднял руки в примирительном жесте.

— А такое, что тогда — Дуги защищал товарищей, а в этот раз — достойных людей. Ведь адъютант стрелял в них. Поэтому прошу трактовать удар как защиту, а не нападение.

— Что скажет подсудимый? — Судья впервые обратился непосредственно к паку.

— Я обезумел, когда Лиам и Джон упали. Не могу сказать, хотел ли я убить ублюдка, но он стрелял в хороших людей, и я бросился на него. — Пак выглядел смущенным.

— Ваш ответ не вносит в произошедшее особой ясности, — покачал головой судья. — Могут ли защита и обвинение добавить что-то? — Братья отрицательно закачали головами. Довольная ухмылка на лице Малколма явно не понравилась судье. — Тогда перейдем к третьей части обвинения.

Лиам весь превратился в слух. Малколм вызвал нового свидетеля. Обвинение сводилось к двум простым фактам. Дуги рассказал Лиаму о календарях, более того, он при помощи своих дружков достал их — раз. Окно у Лероя открыл — два. Сначала Лиам вскипел. Мелкий мерзавец! Он! Он виноват в смерти Волчонка. Но ярость прошла так же быстро, как и пришла. Осталась только горечь.

— Позвольте, ваша честь? — попросил Лиам, перебивая очередного свидетеля Малколма.

— У вас будет возможность говорить! — Судья был непреклонен.

Пришлось слушать еще нескольких фэйри, пока Лиаму не дали слово.

— Если уж так рассуждать, то вина лежит именно на мне. Да и не стал бы Лерой в той ситуации перебирать. Скорее уж быстрее бы понял, что это мы. А закончилось бы все так же. Но Дуги попытался нас спасти. Не только меня, но и Джона. Я благодарен. — В глазах стояли слезы. Большого труда стоило не заплакать, и судья заметил это, оценил.

— Имеют ли защита и обвинение какие-то добавления? — Братья не имели, и судья удалился, чтобы обдумать услышанное. Вернулся он через несколько минут и попросил Дуги подняться. — В этом деле неясным остается одно. Хотели ли вы убить, молодой пак. И, покуда такое возможно, вы не можете оставаться среди подданных короля Дуба. Но, учитывая доблесть, проявленную на поле боя, и наилучшие мотивы, понуждавшие вас, суд не может лишить вас силы Феерии, но… — Старик-брауни вздохнул, собрался с силами и завершил окрепшим голосом: — Именем Солнца я принял решение. Пак Дуги, вам навсегда закрыт путь в Феерию через наш дуб. — Комнол с силой сжал спинку стоящей перед ним лавки и застыл в напряженной позе. Отчаяние легко читалось на его лице. — Но чтобы могли добраться до другого портала, вам даруется камень королей. Также можете взять рекомендательные письма, чтобы вас приняли в других городах фэйри не только Падуба, но и Дуба. — Комнол откинулся на спинку своей лавки и облегченно вздохнул. Когда он повернулся к Лиаму, на лице играла благодарная улыбка. — Во всех письмах должны быть указаны причина изгнания и текст приговора. Да будет так! — Старик ударил молотком по подставке, и звук сродни раскату грома, так не похожий на все те, что издавал деревянный молоток раньше, пронесся по залу.

Глава 23

Раннее утро. Солнце уже показалось на горизонте, но осенние деревья еще не потеряли всей листвы. Собственно, они только начали желтеть, и первым утренним лучам было тяжело пробиваться сквозь густую листву. А вот холод и сырость оказалось некому остановить. Лиам поежился и моргнул пару раз, прогоняя накатившие слезы. «Слезы ничего не изменят», — часто говорил Финли. Лиам ему верил и за последние десять лет ни разу не плакал. Даже когда Донован впервые выпорол. А вот сейчас хотелось.

— Я надеюсь, не под опавшей листвой похоронили?

— Под этой листвой земляной холм, — ответил черный кот. — Сверху молодая ель. Листва не просто скрывает могилу от чужих глаз, но и согревает деревце.