Грёзы лунного света

– Как все прошло с Элизьен? – спросил Питер, как только они нас поприветствовали.

Я была так рада быть у них в гостях. Мне почти казалось, что я вернулась в беззаботные времена, когда проводила дни в этом магазине. Моя тоска по Амели и Амии стала непреодолимой.

Коллам схватил меня за руку и сжал ее.

– Ларимар почтила нас своим присутствием, – пояснила Рэйвен, возвращаясь со стаканом воды в руке.

Это имя спровоцировало неконтролируемую волну коллективного стона. Особо популярной эта женщина явно не была. Мое предчувствие меня не обмануло.

– Чем она вообще занимается? – спросила я.

– Ларимар – верховная священница Лейлина, – пояснил доктор Эриксон. – Со времен войны с ундинами их влияние неуклонно растет. Она считает, что эльфы должны отгородиться от других волшебных народов и от людей. Эту мысль она проталкивает эльфам под соусом заботы о них и желании их защитить. Поэтому она пользуется поразительным успехом.

Звучало все это не очень-то хорошо.

– Во время войны священники сидели в своем храме. Поэтому ты никогда с ней и не встречалась. А теперь она ходит повсюду и вмешивается во все дела. – Рэйвен не выглядела счастливой, говоря эти слова. – Она только усложняет жизнь Элизьен.

– Охотно верю.

– Правда, меня удивляет, что она общается с Талином. Это не очень-то добрый знак. Интересно, как ей так быстро удалось заполучить стенограмму протокола судебного заседания, – добавила она. – Как-то это не слишком похоже на желание отграничиться от других народов.

– В любом случае теперь мы можем быть уверены в том, что Талин знает, что мы здесь, – перебил ее Коллам.

– Вы должны держаться от нее подальше, если можете, – сказал доктор Эриксон.

– Хватит говорить о плохом! – Софи встала с кресла. – Давайте есть пирог. Я специально испекла его сегодня! Это брауни, – сказала Софи. – Твои любимые.

У меня потекли слюнки.

– А еще у нас есть кофе.

День становился все лучше.

– Значит, ты вообще не замечал, когда у тебя случались эти приступы? – спросил у Коллама в перерыве между двумя кусочками пирога доктор Эриксон.

Софи закрыла магазин, и мы сидели вокруг кухонного стола, который на самом деле был слишком мал для шести человек.

Коллам покачал головой.

– Нет. На самом-то деле я вообще не понимаю, о чем говорит Эмма. Я чувствую себя совершенно нормально. Если я и в самом деле виноват во всем случившемся, я понятия не имею, как с этим бороться.

– Элин всегда точно знал, что делает, – размышлял доктор Эриксон. – Если ты ничего не помнишь и не замечаешь, как меняешься, это должно быть что-то другое.

– После того как я связала Коллама, – начала я запинаясь, – ко мне пришло… видение.

Коллам повернулся ко мне. Тишина за столом стала оглушительной.

– Я будто снова стояла в пещере и слышала голоса ундин. Муриль тоже был там, но потом зеркало вдруг превратилось в женщину. Она сказала, что Коллам принадлежит ей и служит ей инструментом… – По моей шее от этого воспоминания побежали мурашки.

– Почему ты сказала об этом только сейчас? – потрясенно спросил Коллам.

Я пожала плечами.

– Совершенно невозможно, чтобы зеркало имело к этому какое-то отношение. Я же его уничтожила. Оно разбито.

– Если я что-то и понял в своей жизни, так это то, что в этом мире нет ничего невозможного, – отметил доктор Эриксон. – Вам придется поговорить об этом с Элизьен и Мерлином. Его попросили приехать сюда, чтобы помочь целителям вас обследовать.

– Может быть, это уже закончилось? – сказала я в на мгновение воцарившейся тишине. – С тех пор как мы здесь, я не видела никаких изменений. – Я проигнорировала жар, исходивший от руки Коллама.

– Будем на это надеяться. Но я расскажу об этом Элизьен.

– Так точно будет лучше.

Рэйвен кивнула:

– Нет ли еще чего-нибудь, что тебе бы хотелось нам рассказать?

Я покачала головой. Коллам молчал. Я с тревогой смотрела на него.

– Может быть, нам стоит пойти домой? Я все еще чувствую себя немного усталым.

Мы молча шли домой по улицам Лейлина. Как только мы поднялись в дом, я услышала, как Коллам запер дверь.

Я медленно повернулась к нему. Его глаза блестели в угасающем свете.

– Я пойду в комнату, – сказала я, сразу заметив, что это звучало не как вопрос. Коллам мне не ответил.

Я медленно передвигала одну ногу за другой, каждый шаг был для меня преодолением. Я почти чувствовала его руку, которая ложится мне на плечо и заставляет меня остаться с ним. Но этого не было. Краем глаза я видела, как он следит за мной. Когда я поставила ногу на нижнюю ступеньку, он нахмурил брови.

– Эмма!

Я застыла на месте. Мое сердце с грохотом билось о ребра.

– Да? – мой голос перешел на хрип, а пальцы вцепились в перила.