Грюнвальд. Разгром Тевтонского ордена

Вероятно, в этот момент кому-то в лагере осаждающих (возможно, Ягелло или Витовту, троекратно менявшим веру), пришло в голову сломить дух осажденного «тевтонского» гарнизона, разрушив артиллерийским огнем украшавшее снаружи стену расположенной в Верхнем замке часовни Святой Анны 8-метровое изваяние Небесной Заступницы Тевтонского ордена – Святой Девы Марии с Богомладенцем Иисусом Христом на руках. Однако, если верить хронистам, ствол заряженной каменным ядром и наведенной на образ Пречистой бомбарды разорвало при выстреле, ослепив орудийную прислугу.

Это чудо произвело удручающее впечатление на всех осаждающих (как христиан, так и нехристей).

Однако враги ордена «мариан» не унимались. Узнав, что Плауэн намерен собрать своих рыцарей на военный совет в «зоммерремтере» (Sommerremter, то есть летнем зале для собраний), свод которого поддерживала одна-единственная колонна, имевшиеся среди мариенбургского гарнизона изменники сообщили осаждающим место и время проведения совета. Согласно одной из легенд, литовцы решили разрушить каменным ядром одного из своих осадных орудий эту единственную колонну «зоммерремтера», вызвав тем самым обрушение свода и гибель штатгальтера со всем конвентом под его обломками. Однако литовский пушкарь промахнулся. Ядро, не задев колонну, ударило в стену «зоммерремтера» и осталось торчать в ней «навечно». После снятия осады его решили оставить в стене зала на память. Так ли это было или не так, но уже в XIX в. никакого ядра в стене «зоммерремтера» не торчало. Впрочем, это так, к слову…

День ото дня вылазки мариенбургского гарнизона становились все более дерзкими и чувствительными для осаждающих. Говорят, король Ягелло даже публично задал вопрос, кто кого держит в осаде. В ходе одной из вылазок осажденные пленили и увели в крепость начальника артиллерии осаждающих. Тайно пробравшийся в Мариенбург посланец венгерского короля Сигизмунда фон Люксембурга передал Генриху фон Плауэну письмо, в котором король Венгрии – бывший (и будущий) – римско-германский император призывал его держаться до последнего и крепость ни в коем случае не сдавать, ибо он, король, скоро вторгнется в Польшу с юга во главе многочисленной венгерской армии. Эта радостная весть была сообщена всему гарнизону, чтобы усилить его волю к сопротивлению.

Тем временем в стане осаждающих вспыхнула эпидемия (упоминавшаяся выше «поносная болезнь») от обжорства и пьянства, сопровождавшаяся «моровым поветрием» от множества зловонных мух – разносчиц всяческой заразы, слетавшихся на лужи мочи и блевотины, кучи экскрементов, конские трупы, кишки съеденных животных, горы недоглоданных костей и т. д. Число умерших от болезней воинов (а также павших лошадей, волов и быков) скоро значительно превысило потери польско-литовской армии в битве при Танненберге.

В ливонской провинции Тевтонского ордена, после долгих споров, победила точка зрения «орденских братьев», сохранивших верность долгу и желавших сохранить единство двуединого (прусско-ливонского) орденского государства. Было решено оказать «братьям» в Пруссии военную помощь.

Ливонский «земский маршал», или ландмаршал (являвшийся заместителем ливонского ландмейстера – в отличие от Пруссии, где заместителем гохмейстера, являвшегося одновременно прусским ландмейстером, был не маршал, а Великий комтур) Бернд фон Гевельман, вооружив и оснастив всем необходимым 5-тысячное войско, прибыл с ним в прусский Кёнигсберг. Там он соединился с комтуром Бальги графом Фридрихом фон Цоллерном – одним из немногих орденских военачальников, уцелевших в сражении при Танненберге, – и с комтуром Рагнита Эбергардом фон Валленфельзом.

На западе Пруссии польские войска, не встретив серьезного сопротивления, захватили Диршау, Тухель, Бютов (по-польски: Бытов) и Кониц.

Фогт орденской области Неймарк Генрих Кюхмейстер фон Штернберг, собрав в единый кулак прибывшие из Германии отряды наемников, отбросил противостоявшие ему польские рати и начал отвоевывать утраченные позиции. В ходе этих боев «тевтонам» удалось пленить знаменитого польского рыцаря Ярослава Потулицкого, с большим успехом представлявшего интересы польской короны при дворах многих владетельных государей тогдашней Европы. Встревоженные польские вельможи попытались скрыть этот факт от короля Владислава, но тот, удивленный долгим отсутствием рыцаря, все-таки доискался до правды. Ягелло усилил свои войска под Наккелем (Накло), Бромбергом и Кроне (Вальжем), но не сумел помешать «тевтонским» войскам вернуть ордену Тухель. Сообразив, что чаша весов начала склоняться в пользу рыцарей Девы Марии, польский король направил под стены Мариенбурга своего герольда, чтобы объявить о согласии заключить с орденом мир на условиях, в свое время предложенных ему штатгальтером фон Плауэном и отвергнутых тогда, как неприемлемые. На этот раз все произошло «с точностью до наоборот», и теперь уже Плауэн отказался заключить мир с Польшей на предложенных им же ранее условиях.