Гризли

Провизии становилось недостаточно, а пополнялись запасы с большим трудом. Небольшое количество пороху, отбитого у неприятеля, давало им возможность продержаться еще некоторое время; но при настойчивости неприятеля гарнизон скоро вынужден был бы или проложить себе дорогу сквозь его ряды, или же сдаться, о чем в настоящее время невозможно было и думать. Разведчики приносили разноречивые сведения. Достоверно было только то, что, несмотря на успехи английских войск, неприятель все еще держался. Поэтому при большом количестве больных и раненых в высшей степени рискованной попыткой было бы пробраться до одного из городов, находившихся еще в руках англичан. К тому же в глазах Реджинальда большое значение имело еще одно соображение: он не покинул бы жителей этой деревни, выказавших ему такую преданность, зная очень хорошо, что бунтовщики из Аллахапура обрушатся на них со своей местью.

В течение нескольких дней гарнизон отдыхал. Полковник поддерживал бодрость среди людей, уверяя, что к ним придут на выручку и что поэтому необходимо терпеливо переносить лишения, которые предстоит испытать. Виолетта выказала себя настоящей героиней, будучи постоянно приветливой, ухаживая за больными и ранеными и подбадривая остальных дам. Нуна следовала ее примеру.

Испытания продолжались. До них дошли известия, способные поколебать самых стойких людей: на Аллахапур двигалось полчище в двадцать тысяч человек с намерением занять город; предварительно же бунтовщики угрожали взять форт и уничтожить его гарнизон.

Полковник Росс не скрывал полученного им известия.

– Мы должны по-прежнему держаться до тех пор, пока у нас будут боевые припасы. Когда же припасы выйдут, мы поместим наших женщин и больных в середину и попытаемся пробиться, – закончил он.

Все поклялись биться, пока будут в силах защищаться.

Прошло два дня, когда около полудня, в то время как горячий воздух сгущался на равнине, вдали показались синие и красные мундиры неприятельской кавалерии. Громадная орда приближалась. За кавалерией выступали колонны пехоты, а далее двигались многочисленные артиллерийские орудия. Бунтовщики намеревались, по-видимому, совершенно уничтожить форт. Урок, данный ими в Дели, Каунпоре и многих других местах, предостерегал англичан и их союзников о бесполезности всякой попытки вступать в переговоры. Так как форт уже устоял раз при своем незначительном гарнизоне, то теперь, когда имелось несколько артиллерийских орудий и в придачу явилась кавалерия Бернетта, было достаточно оснований рассчитывать на возможность устоять против упорнейшей неприятельской атаки. Но вот вопрос: хватит ли пороху? Полковник Росс рассчитал все по часам. Если, думал он, энергично не отвечать на огонь нападающих, то это поощрит неприятеля и произведет уныние среди преданных туземцев, когда они узнают, на какое короткое время имеется возможность оказывать сопротивление их кровожадным врагам.

Наконец неприятельские орудия приблизились к форту и открыли огонь, нисколько не заботясь о том, чтобы устроить окопы, и довольствуясь той защитой, какую представляла местность. Если бы орудия не имели для прикрытия такого многочисленного отряда кавалерии и пехоты, то, по словам Бернетта, ничего не было бы легче, как захватить их. Большая часть снарядов, так же как и прежде, падала в окопы, потому что энфильдские ружья препятствовали орудиям приблизиться настолько, чтобы наносить существенный вред. Следует припомнить, что тыл форта был защищен скалистыми высотами, на вершину которых не только невозможно было втащить даже самое небольшое орудие, но туда не мог бы взобраться и самый проворный горец. Таким образом, оставалось защищать только две стороны форта; долина же, расстилавшаяся слева, была открыта для обстрела со стороны форта, так что неприятельский отряд, который попытался бы подойти с этой стороны, был бы совершенно уничтожен.

Канонада продолжалась всю ночь, и ясно было видно, что неприятель намеревается штурмовать форт. Два орудия были выдвинуты на позицию с целью командовать долиной, куда неприятель пытался бы пробраться под прикрытием ночной темноты. Все были на своих постах. Огонь вдруг прекратился. Многим казалось, что неприятель собирается удалиться. Но это было лишь затишьем перед бурей. Прошло всего несколько секунд, и гарнизон увидел, что три густые колонны подвигаются к форту. Неприятель наступал в подавляющей массе, причем артиллеристы стреляли через головы колонн, в то время как английские орудия стали осыпать нападающих картечью, расстраивая неприятельские ряды, и произвели такое смятение в колонне, что ни один человек не успел подойти к форту. По временам наскакивала кавалерия, но вскоре вынуждена была удалиться.

Всю ночь шла битва, но неустрашимое мужество полковника Росса и его героев взяли верх, и когда наступило утро, неприятель стал удаляться со своими орудиями. Ушел ли он совсем или же снова вернется? Это было неясно. Казалось весьма вероятным, что подстрекаемый аллахапурскими бунтовщиками неприятель возобновит нападение.