Гризли

— Наевшись до отвала, он припрятал тушу в чаще, — продолжал Брюс. — А сегодня утром черный проходил неподалеку, учуял мясо и забрался в его кладовую. Потом гризли вернулся позавтракать, и вот что вышло из всего этого! Вот тебе и весь сказ, Джимми.

— А не может он еще… вернуться? — спросил Ленгдон.

— Да ни за что на свете! — воскликнул Брюс. — Он не притронулся бы больше к этой туше, даже если бы подыхал с голоду. Теперь его будет мутить уже от одного запаха этого места.

Брюс оставил Ленгдона размышлять в одиночестве на поле брани, а сам пошел выслеживать Тэра дальше. Целый час Ленгдон писал под сенью пихт, то и дело вставая, чтобы установить новые факты или проверить уже установленные. А его проводник тем временем пядь за пядью продвигался по ущелью. Тэр не оставлял за собой кровавых пятен, но там, где другие не заметили бы ничего, Брюс находил верные признаки, что Тэр прошел здесь. И когда он вернулся к заканчивавшему свои заметки Ленгдону, то на лице его было написано полное удовлетворение.

— Он отправился через горы, — сказал Брюс с оживлением.

Не успели охотники перевалить через вулканические нагромождения среди скал и добраться по козьей тропе до места, откуда Тэр и Мусква наблюдали за орлом и баранами, как наступил полдень. Перекусили и занялись осмотром долины в бинокль и подзорную трубу. Долгое время Брюс не произносил ни слова. Затем опустил свою трубу и обернулся к Ленгдону.

— Кажется, теперь я представляю себе довольно отчетливо его владения, — сказал он. — Они простираются по этим двум долинам. Мы разбили лагерь слишком далеко на юг. Видишь вон тот лес внизу? Вот там бы и устроить лагерь. Как ты смотришь на то, чтобы сходить за лошадьми и подняться с ними сюда?

— И оставить гризли до завтра?

Брюс кивнул:

— Нельзя же пускаться за ним, оставив лошадей спутанными в этой пойме.

Ленгдон убрал бинокль в футляр, поднялся и вдруг замер.

— Что это?

— Ничего не слышал, — сказал Брюс.

Несколько секунд они стояли рядом, прислушиваясь. Налетел порыв ветра, и снова все стихло.

— Слушай! — шепнул Ленгдон, и в голосе его внезапно послышалось волнение.

— Собаки? — воскликнул Брюс.

— Да, собаки!

Оба подались вперед, полуобернувшись к югу, — до них донесся далекий лай эрделей.

Метусин прибыл и искал их в долине!

12. В НЕВЕДОМУЮ СТРАНУ

Тэр пребывал в том состоянии решимости, которое индейцы называют пимутэо.

Что-то подсказывало ему, что надо идти только на север. Это было так же неоспоримо для Тэра, как дважды два четыре, хоть он и не был знаком с таблицей умножения. И к тому времени, когда Ленгдон с Брюсом выбрались на верхнюю часть козьей тропы и остановились, прислушиваясь к далекому лаю собак, малыш Мусква дошел уже до полного отчаяния. Их путешествие походило на бесконечную, без передышки игру в салки.

Через час после того, как гризли и медвежонок оставили козью тропу, они подошли к тому месту долины, где начинался водораздел. Отсюда один из ручьев бежал на юг, углубляясь в район озера Тэклы, другой — сливался с рекой Бэбин, впадающей в Скину.

Тэр и Мусква быстро спустились в низину, и медвежонок впервые в жизни оказался на болотах. Трава была такая густая и высокая, что Мусква уже не видел из-за нее Тэра, а только слышал, как тот медленно продвигается вперед. Ручей разливался все шире, становился все глубже. Местами приходилось идти по самому краю темных, стоячих заводей, которые казались бездонными. Наконец-то Мускве удалось немного передохнуть.

Тэр поминутно задерживался то у одного, то у другого водоема, принюхиваясь к воде. Он что-то искал и, казалось, никак не мог найти. И всякий раз, как гризли снова пускался в путь, Мусква чувствовал, что он больше не выдержит.

Пройдя добрых семь миль на север от того места, откуда Брюс и Ленгдон осматривали долину, они вышли к озеру. Мускве, который на своем веку видел только освещенные солнцем горы, оно показалось темным и неприветливым. Лес подступал здесь почти к самому берегу, и вода в озере была темная, почти черная. Незнакомые птицы пронзительно кричали в густом тростнике. От озера исходил странный, острый запах, от которого у медвежонка вдруг потекли слюнки, — он почувствовал нестерпимый голод. Минуты две и Тэр стоял, втягивая в себя этот соблазнительный запах. Пахло рыбой.

Огромный гризли не спеша направился вдоль берега озера. Вскоре он добрался до устья небольшого ручья. Хотя устье было не шире двадцати футов, вода в нем оказалась такой же темной, неподвижной и глубокой, как и в самом озере. Тэр поднялся ярдов на сто вверх по ручью и отыскал место, где несколько деревьев, упавших поперек ручья, образовали своего рода плотину. Вода у самой плотины была затянута зеленой ряской. Тэр знал, чем здесь можно поживиться, и стал медленно пробираться по завалу.