Гроб из Гонконга

– А кто ее знает?.. Вдруг я почувствовал, что за мной следят, и осторожно поднял глаза к зеркалу. Оно стояло как раз напротив меня. В нем смутно отражались очертания приземистой фигуры. Китаец в европейском костюме стоял в холле. Он внимательно разглядывал меня. Наши взгляды встретились, и он моментально исчез. У меня сжалось сердце. Что-то зловещее было в его взгляде. Я сделал вид, что ничего не заметил.

– Китайцы всегда говорят то, что вы, по их мнению, хотите услышать, – сказал Энрайт, наблюдая за моим поведением. – А уж китаянки – самые отъявленные лгуньи на свете.

– Неужели? – удивился я. Потом снова посмотрел в зеркало и с трудом перевел взгляд на Гарри. – Ну, что ж… все может быть.

– Пойдемте на террасу, – предложила Стелла, вставая. – Хотите бренди?

От бренди я отказался, и мы вышли на террасу. Взошла луна, и море отражало блестящую дорожку на воде.

– Мне нужно позвонить, – сказал Энрайт. – Я надеюсь, вы извините меня. А потом, как я обещал, мы поедем кататься на лодке. Вы не против?

Я вопросительно посмотрел на Стеллу.

– О, я не против, – покорно сказала она. – Гарри не думает ни о чем, кроме своей лодки.

Стелла взяла меня под руку и подвела к балюстраде.

Мы стояли, молча любуясь морем.

– Во всяком случае, китаянке повезло, – сказала Стелла с ноткой зависти в голосе. – Думаю, отец Германа обеспечит ее. Я слышала, он очень богат.

– Она потеряла мужа, – сказал я, не зная, сообщать ли Стелле о смерти Джоян.

Стелла протестующе махнула рукой.

– Хорошо, что она от него избавилась. Теперь свободна, богата и в Америке. – Она вздохнула. – Как мне хочется вернуться в Нью-Йорк!..

– Вы приехали оттуда?

– Вот уже год, как я не была там, и меня замучила ностальгия.

– Почему вы не возвращаетесь? Что вас держит здесь?

После долгой паузы она сказала:

– Мы с братом привыкли жить вместе. – Она указала на далекие горы. – Разве это не прекрасно?

Я понял, что она намеренно перевела разговор, и подыграл ей. Мы все еще восторгались прекрасным ландшафтом, когда вернулся Гарри.

– Поехали, – весело сказал он. – Мы покажем вам любопытную рыбацкую деревушку Абдерин.

– С удовольствием, – согласился я, и мы спустились к лодке. Энрайт сел к рулю, а мы со Стеллой расположились на корме. Шум сильного мотора мешал нам разговаривать. Стелла печально смотрела на освещенное луной море. Я обдумывал новые сведения, полученные от Энрайтов. Что за всем этим кроется? Или они имели неверную информацию, или, как и портье, обманывали меня. Но зачем?

Абдерин действительно оказался сказочным местечком. Гавань буквально кишела лодками и джонками. Подойти к берегу не было никакой возможности, поэтому мы бросили якорь и переправились на сампане, которым управляла девочка лет тринадцати. Около часа мы бродили по деревне, потом Стелла заявила, что устала, и мы тем же путем вернулись на катер.

По дороге обратно Стелла спросила:

– А на островах вы были? На это стоит посмотреть.

– Нет, еще не был.

– Туда ходит пароход. Я собираюсь завтра в Силвер-майбей. Мне нужно навестить там кое-кого, и если вы желаете, то я могу захватить вас с собой. Пока я буду отсутствовать, вы посмотрите на водопад. А потом мы вместе вернемся.

– Чудесная идея, – согласился я.

– У моей сестры доброе сердце, – заметил Энрайт. – Когда мы приехали сюда, у нас была служанка, потом мне пришлось уволить ее по старости. Теперь она живет в Силвер-майбей, и Стелла иногда ее навещает. – Энрайт завел мотор, и нам снова пришлось замолчать. До виллы мы добрались за десять минут.

– Спокойной ночи, – попрощалась Стелла. – Спасибо за то, что приняли наше предложение. Пароход отчаливает в два. Я думаю, что мы можем встретиться у пирса.

Шагая по песку в отель, я думал о зловещем китайце, отразившемся в зеркале. Предчувствие, что он очень опасен, не покидало меня.

Следующее утро застало меня в кабинете третьего секретаря посольства США в Гонконге. Попасть туда было нелегко, но фамилия Джефферсона открыла и эти двери. Секретарь оказался упитанным молодым человеком. Атмосфера дипломатической неприкосновенности окутывала его. Мою визитную карточку он держал в руке с такой брезгливостью, словно мог подцепить от нее какую-нибудь заразную болезнь.

– Нельсон Райан, – прочел он и, откинувшись на спинку кресла, высокомерно поднял брови. – Что я могу сделать для вас?

– Я работаю на Уилбура Джефферсона. Навожу справки о его сыне Германе, погибшем семнадцать дней назад.

– Ну и что? – Он сунул в рот сигарету.

– Последние шесть лет он жил в Гонконге, следовательно, должен был зарегистрироваться у вас.

– Вероятно.

– Можете ли вы дать мне его последний адрес?

Он лизнул толстый палец и пригладил левую бровь.

– Предположим, я могу это сделать, но разве это так уж и важно? Да и к тому же его дело закрыто.

– Вы хотите, чтобы я передал этот разговор Уилбуру Джефферсону? Представляю его ярость, когда он узнает, что третий секретарь посольства палец о палец не ударил, чтобы помочь ему.

Поразмыслив о возможных неприятностях, секретарь поднял телефонную трубку и сказал: