Гробница

- Почти три тысячи лет ожидания до... Христа... и еще два тысячелетия после этого... - он закашлял, и розоватая слюна выступила в углу его рта. Ему не хватало воздуха, он задыхался, видимо, торопясь поведать собеседнику нечто очень важное. - Мы объездили почти весь свет... в поисках учеников... таких же, как мы... И мы нашли их. Это оказалось не трудно. А Клин производил опустошение повсюду... где бы мы ни появились. И все это во славу Бел-Мардука... - мысли умирающего блуждали, перескакивая с одного предмета на другой, и рассказ становился все более и более запутанным.

Бел-Мардук. Клин уже упоминал это имя. Холлоран поежился - в комнате было холодно, словно в погребе. Он огляделся кругом, всматриваясь в тени; свет электрического фонаря потускнел - очевидно, источник питания иссякал.

Куча старого тряпья, заменявшая больному постель, зашевелилась, и из-под нее показалась иссохшая, костлявая рука, более похожая на когтистую лапу. Очень длинные, обломанные ногти, потемневшие от времени, загибались внутрь, словно когти дикого зверя. Рука потянулась к Холлорану, и агент "Щита" вздрогнул, когда она легла на его предплечье.

- Он... Феликс... обращался со мной...

Дрожащая рука приподнялась, освободив предплечье Холлорана. Не закончив фразу, старик перебил сам себя:

- Не бойся... нет ада худшего, чем... это место... ах-х-х...

Казалось, жизнь покидает это немощное создание.

Преодолев отвращение, Холлоран слегка пошевелил тряпки, прикрывающие грудь больного.

- Скажите мне, наконец, кто вы, - он был разочарован и рассержен. Каким образом вы охраняете ворота, как вы управляетесь с собаками? Вы старый и больной человек...

В ответ раздался короткий, но громкий и пронзительный смешок. Жизнь снова ненадолго вернулась в это тело.

- У меня... тоже есть сила. Клин... действует с моей помощью. Силой своей мысли я... удерживаю ворота закрытыми. Силой мысли я управляю... тварями, демонами. Теперь... я слишком слаб. Ему нужен другой... Тот, кого привлечет его стезя...

- Кто вы?

- Теперь я ничто.

- Отвечайте!

- Ничто. Хотя когда-то... я был торговцем, - он издал раздражающе долгий, тяжелый и хриплый вздох. - Он... жесток, - худые пальцы снова сжали руку Холлорана. - Так ты пришел? Это ты? Ты именно тот?

- Тот, кто должен занять твое место? Ты это имеешь в виду?! - теперь Холлоран не на шутку испугался, и новый ужас затмил остальные страхи.

Исхудавшая фигура чуть заметно качнула головой:

- Нет... нет... нечто большее... чем это...

Внизу под лестницей послышался какой-то шум. Мягкий звук падения или прыжка какого-то небольшого тела. Тихие быстрые шаги. Холлоран вспомнил, что оставил окно открытым.

Он почувствовал, как рука с длинными ногтями вцепилась в его рукав. Затем пальцы разжались, и рука безжизненно упала вниз.

Звуки раздавались в коридоре нижнего этажа.

Старик глубоко вздохнул, и в горле у него заклокотала какая-то жидкость.

Легкий топоток бегущих лап приближался.

Холлоран схватил свою черную сумку и поднялся с колен и бросился к двери, делая отчаянную попытку закрыть ее, прежде чем шакалы ворвутся в комнату.

Но было уже слишком поздно.

39. ВЫПУЩЕННЫЙ НА ВОЛЮ УЖАС

Первый зверь ворвался в комнату, и в лучах фонаря мелькнула его мокрая оскаленная пасть.

К удивлению Холлорана, зверь метнулся мимо него. Он быстро спрятался за дверью, надеясь использовать ее как прикрытие от остальной своры, визжащей и лающей в коридоре. Свирепые твари пробежали через дверь и бросились к груде тряпья, лежащей в углу комнаты.

У Холлорана перехватило дыхание, когда первый шакал добрался до неподвижного, безжизненного тела и вцепился зубами в тряпки, разрывая материю. Сквозь завывание и тявканье взбешенных зверей послышался тихий стон, и Холлоран содрогнулся, поняв, что безобразный дряхлый старик, которого он считал мертвым, был еще жив. Из груды тряпья внезапно показалась голова - череп, обтянутый иссохшей морщинистой кожей. Беззубый рот был широко раскрыт, а глаза теперь были абсолютно белыми, непрозрачными. Второй шакал щелкнул челюстями, схватив тощую шею старика.

В комнату один за другим вбегали новые звери.

Холлоран вытащил из своей сумки короткоствольный автоматический пистолет и прицелился в кучу копошащихся, толкающихся тел. Вдруг темная кровь широкой струей брызнула вверх, обливая тесно сомкнувшиеся спины шакалов; ее вкус и запах возбуждал зверей, приводя их в еще большее неистовство. Они яростно накинулись на свою жертву, готовые разодрать тело на куски.

Холлоран выпустил короткую очередь в дерущихся за кровавую добычу шакалов, не беспокоясь о том, что старика может зацепить шальной пулей он решил, что с больным все уже кончено.

Свора завизжала, злобно завыла; несколько зверей подпрыгнуло вверх, других отшвырнуло к стене ударами девятимиллиметровых пуль. За считанные секунды на пол полегло около десятка извивающихся в конвульсиях серовато-желтых тел, из-под которых широкой лужей растекалась кровь, заливая трещины старого паркета. Однако не все бестии были убиты. Не менее полудюжины шакалов лишь легко ранило или напугало громом выстрелов.