Гробница древних

Я взяла Кхента и Мэри за руки и потянула за собой. Мать пошла с нами, вопросительно поглядывая на Поппи и Бартоломео. Казалось, она пытается отнести их к определенной группе в классификации, которую для себя составила.

Она двигалась быстро, если хотела, поэтому легко подстроилась под наши шаги, когда мы поднимались к парадной двери, в которую Поппи постучала условным стуком.

Убежище в Дептфорде с его паролем казалось чем-то далеким, словно мы покинули то место сто лет назад. Я чертовски устала, все мое тело ныло, в руке чувствовалась тупая боль, а сознание жаждало длительного отдыха. Когда Мать была рядом, голос Отца беспокоил меня гораздо меньше, и это позволяло надеяться, что ее присутствие будет усмирять его до тех пор, пока его не извлекут из моего сознания навсегда. Возможно, мне никогда больше не придется его слышать.

– Поппи? Это ты?

Я видела, как Мэри буквально растаяла при звуке рокочущего голоса, доносившегося через дверь.

– Это я и еще кое-кто, но все они хорошие. Я так думаю.

– Что?!

– Это мы! – воскликнула Мэри, смеясь от облегчения. – Мы послали сообщение, но приехали, так и не дождавшись ответа!

Чиджиоке тихо выругался, затем послышался скрежет доски о доску. Ему пришлось отпереть по меньшей мере шесть замков и запоров, прежде чем высокие широкие двери Холодного Чертополоха наконец дрогнули и с протяжным скрипом снова распахнулись передо мной. Внутри было темно, воздух был спертым и застоявшимся, но широкая радостная улыбка Чиджиоке была именно тем радушным приемом, в котором мы так нуждались. Мэри бросилась в его объятия, и мы последовали за ними в фойе. Чиджиоке только успел осторожно поставить Мэри на пол, когда от лестницы донеслось легкое покашливание. Конечно, я ожидала его там увидеть, но кровь все равно застыла в жилах от этого мрачного, завораживающего голоса.

– Что ж, похоже, я был прав. Судьба вернула тебя в Холодный Чертополох, Луиза, и как я вижу, ты приехала не одна.

Глава 16

Генри Морнингсайд, он же Дьявол, выглядел довольно неважно. Конечно, его волосы были аккуратно уложены, но серый костюм был помят и сидел мешковато. Под его глазами залегли фиолетовые круги. Он сильно похудел, и это было особенно заметно по туго натянутой коже его рук – казалось, мышцы ссохлись и на грязные перила он опустил не пальцы, а голые кости.

Все молчали, и только голос мистера Морнингсайда эхом отдавался в насыщенном пылью воздухе. Наконец вернулся Дальтон. Он вышел из-за моей спины, представ перед всеми, пристально взглянул на мистера Морнингсайда и отвесил ему короткий вежливый поклон:

– Здравствуй, Генри. Скучал по мне?

Ноздри мистера Морнингсайда раздулись. Он окаменел и бросил на меня взгляд, который ясно свидетельствовал о том, что я так или иначе виновата в появлении Дальтона Спайсера в этих стенах. Возможно, меня действительно можно было в чем-то обвинить, тем не менее я никого не заставляла сюда приезжать, собственно, и вражда между этими мужчинами была их личным делом. Однако я прекрасно знала, как устроен ум Генри Морнингсайда. Если он имел на кого-то зуб и мог ему насолить, то делал это с превеликим удовольствием. С другой стороны, он мог почувствовать, что между мной и Спайсером возникла хрупкая привязанность, и просто захотел вбить клин в нашу дружбу.

– Скучал ли я по тебе? – презрительно усмехнулся он и, достав носовой платок, медленно протер давно не мытые перила. – Сколько прошло с тех пор, как мы ездили в Венгрию? О боги, ведь прошло уже две сотни лет! Дальтон, поверить не могу! Странно, но я тоскую по камешкам в моих ботинках, мухам в моих кашах, пчелам в моих…

– Ага, мы уже поняли, что вы нам не рады, – проворчала я, закатив глаза при виде этого представления. – Между прочим, я заметила, что с тех пор, как покинула Холодный Чертополох, в нем произошли некоторые изменения. Особенно бросается в глаза беспорядок в доме. Двери забаррикадированы, и понятно, что Надмирцы время от времени вас атакуют. Кстати, возможно, вас это позабавит, но за нами гнался дракон-лев размером с монастырь Уитби. Что происходит? Что-то нехорошее и, возможно, более страшное, чем старые распри?

Мистер Морнингсайд приподнял брови, рассматривая меня, словно видел в первый раз или, точнее, заново оценивал. Быть может, как врага либо бывшую прислугу, в голове которой теперь было заключено мстительное божество. Наконец он начал лениво спускаться по винтовой лестнице и, остановившись в самом низу, самодовольно ухмыльнулся.

– Ты невнимательна, Луиза. Все это, – он указал на пол, на потолок и на нас, – не что иное, как результат непрекращающихся древних распрей. В принципе я даже не могу вспомнить, из-за чего мы, собственно, воюем.

В бешенстве я рванулась к нему, но меня остановил Дальтон.

– Вы самодовольный наглец, вы… вы настоящий лгун! Вы и пастух пытались убить мой народ, а потом в вас проснулись остатки совести и принципы и вы раскаялись в этом. Теперь же вы примкнули к другой стороне и, судя по всему, по-прежнему проигрываете.

Мистер Морнингсайд притворился, что задыхается, и прижал руку к сердцу.