Гробница (Могила)

Если Калабати тоже уловила его, то ничего не сказала. Она приподнялась на коленях и обхватила Джека ногами. Усевшись на него верхом, она впилась в его губы своими. Это была их самая любимая поза. Джек уловил се ритм и начал двигаться в соответствии с ним, но, так же как и вчера, когда запах заполнил комнату, он почувствовал в ней странное напряжение, которое доводило его до экстаза.

А тошнотворная вонь становилась все сильнее и сильнее, окончательно вытесняя воздух. Казалось, она идет из телевизионной комнаты. Джек прижал губы к шее Калабати, уткнувшись в тяжелое стальное ожерелье. Потом он поднял голову и через ее равномерно поднимающееся и опускающееся правое плечо в гляделся в темноту комнаты. Но ничего не увидел...

Время от времени из телевизионной комнаты слышались щелчки, похожие на звуки, издаваемые кондиционером. Но все же немного иные — более громкие и резкие. Что-то во всем этом насторожило Джека, и он продолжал вглядываться...

И наконец ему удалось разглядеть. Две пары желтых глаз блестели за окном телевизионной комнаты.

Должно быть, игра света. Джек всмотрелся — глаза не пропали. Они двигались по кругу, как будто что-то ища. На какое-то мгновение одна пара глаз остановилась на Джеке. Он вгляделся в светящиеся желтые точки, и внутри у него все похолодело — казалось, он заглянул в душу самого Зла. Джек почувствовал себя совершенно ослабевшим под напряженным телом Калабати. Ему хотелось сбросить ее с себя, подбежать к старому дубовому секретеру, вытащить из-за панели любое оружие и разрядить его в те глаза за окном.

Но Джек не мог пошевелиться! Страх, которого он никогда прежде не испытывал, приковал его к дивану. Джек был парализован чужеродностью этих глаз, яростной злобой, пылавшей в них.

Калабати не могла не заметить, что что-то происходит. Она отклонилась назад и посмотрела на Джека:

— Ты что-нибудь видишь? — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, голос ее был едва слышен.

— Глаза, — сказал он. — Желтые глаза. Две пары. Она затаила дыхание.

— В соседней комнате?

— За окном.

— Не двигайся, ничего не говори.

— Но...

— Ради нашего спасения, пожалуйста.

Джек молчал и не двигался. Он просто уставился в лицо Калабати, пытаясь что-нибудь прочитать по нему. Он понял, что она была напугана, — больше ему ничего не удалось разглядеть. Почему она не удивилась, услышав о двух парах глаз, которые смотрят на них в окно третьего этажа?

Джек снова взглянул через ее плечо. Глаза все еще были там, что-то искали. Что? Казалось, они были смущены и, даже глядя прямо на Джека, не видели его. Их взгляд скользил по нему, отскакивая от него, проходил сквозь него.

"Безумие! Почему я здесь сижу? И почему испугался неведомо чего. Наверное, за окном просто какое-то животное, два животных". Ничего такого, с чем он не смог бы справиться.

Джек попытался снять с себя Калабати. Она тихонько вскрикнула и еще сильней обвила руками его шею, зарылась коленями в его бедра.

— Не двигайся! — произнесла она хриплым сдавленным шепотом.

— Дай мне встать! — Джек попытался выбраться из-под нее, но она обвилась вокруг него, старясь опрокинуть его на себя. Это было бы смешно, если бы не исходящий от нее ужас.

— Не оставляй меня!

— Я хочу посмотреть, что там.

— Нет! Если тебе дорога жизнь, оставайся на месте!

Все это уже начинало походить на дурное кино.

— Прекрати! Что там может быть?

— Тебе лучше никогда этого не знать.

«Все! Хватит!» Нежно, но решительно он попытался освободиться от нее. Калабати сопротивлялась, как только могла, и не выпускала его шею. «Она что, с ума сошла? Что с ней такое?»

Наконец ему удалось встать на ноги вместе с Калабати, все еще обивавшей его, и он потащил ее за собой в телевизионную комнату.

Глаза исчезли.

Джек доковылял до окна. Ничего. И ничего не было видно в проулке внизу. Обвитый руками Калабати, он посмотрел на нее:

— Что там было?

Выражение ее лица было очаровательно невинным.

— Ты же сам видел — ничего.

Калабати отпустила его и направилась в другую комнату, такая естественная в своей наготе. Джек смотрел на мягкое покачивание ее бедер в падающем из окна свете. Что-то здесь произошло, и Калабати знала что. Джек понятия не имел, как выманить из нее правду. Он ничего не узнал о тонике Грейс, а теперь еще эта загадка. Почему же ты так испугалась? — спросил Джек, следуя за Калабати.

— Я вовсе не испугалась, — сказала она, медленно натягивая белье.

Он передразнил ее:

— "Если тебе дорога жизнь", и что ты там еще говорила? Ты была смертельно напугана.

— Джек, дорогой, я люблю тебя. — Калабати старалась говорить легко и непринужденно, но это у нее плохо получалось. — Но временами ты бываешь таким глупеньким. Это была просто игра.

Джек понял бесполезность дальнейших расспросов. Калабати не собиралась ничего говорить. Он видел, что она уже оделась, это не потребовало много времени -на ней было мало одежды. Разве они уже не разыгрывали вчера эту сцену?

— Уходишь?

— Да. Я должна...

— Увидеться с братом.

Калабати взглянула на Джека:

— Откуда ты знаешь?

— Удачная догадка.