Гробница песен

   - Я услышала, как ты зовешь ее. Думаешь, мне легко было решиться? Она тоже тебя слышала, но не захотела вернуться. Свои новые руки и ноги она бы ни на что не променяла. Для нее все это внове. Но у меня они уже давно. Зато чего у меня не было - это тебя.

   - Где она? - спросил я.

   - Там. Она поет так, как мне никогда не удавалось.

   С минуту она задумчиво молчала, потом печально произнесла:

   - А я здесь. Только, похоже, я просчиталась. Потому что мне не удалось тебя провести. И теперь ты бросишь меня. Тебе нужна Элен, а ее нет. Я оставила ее одну. И ей там будет хорошо, во всяком случае, еще очень долго. Но потом… Потом она поймет, что я ее обманула.

   Она говорила голосом Элен. Это несчастное тело было телом Элен. Но теперь я понимал, что ничего не смогу поделать. Элен больше нет, она парит в бесконечном пространстве космоса, где сознание прячется, стараясь укрыться от самого себя. А вместо нее здесь Ананса. Незнакомый мне человек.

   - Ты ее обманула? - спросил я. - В чем?

   - Все останется по-прежнему. Спустя некоторое время она выучит все песни, и они будут такими всегда. Там ничего не меняется. Ты занимаешься одним и тем же, пока звезды не рухнут, но все вокруг остается прежним.

   Я провел по волосам и сам удивился, почувствовав, как дрожит рука.

   - О боже, - прошептал я.

   То были просто слова, не молитва.

   - Ты меня ненавидишь, - сказала она.

   Ненавижу? Ненавижу мою безумную крошку Элен? О нет. Для ненависти у меня есть другой объект. Я ненавидел дождь, из-за которого она оказалась отрезана от реального мира, не дававшего ей потерять рассудок. Я ненавидел ее родителей - за то, что они не оставили ее дома в тот день, когда нашли на дороге свою смерть. Но самые бурные чувства пробуждали во мне мысли о тех днях, когда я прятался от Элен, не хотел вспоминать о том, как я ей нужен, притворялся, что вовсе о ней не думаю, не вспоминаю, и что она мне не нужна.

   Она, должно быть, не понимала, почему я так долго не прихожу. Не понимала - и в конце концов перестала надеяться и верить, что найдется человек, который удержит ее в этом мире. И вот она ушла, а когда я, наконец, приехал, в ее теле меня поджидала Ананса, ее вымышленная подруга, ворвавшаяся теперь в реальную жизнь. Я знал, кого мне ненавидеть.

   Я думал, что расплачусь. И даже уткнулся лицом в покрывало, там, где должна была быть ее нога. Но я не плакал. Я просто сидел, уткнувшись лицом в жесткое покрывало, и ненавидел самого себя.

   Потом зазвучал ее голос, как будто меня с мольбой коснулась нежная рука:

   - Я бы все вернула на свои места, если бы могла, - сказала она. - Но я не могу. Она ушла туда, а я здесь. Я здесь потому, что ты звал. Я здесь для того, чтобы посмотретьна деревья, на цветы, на траву, на твою улыбку. На счастливое будущее. Она ведь только ради этого и жила, знаешь, только ради этого. Прошу тебя, улыбнись.

   Я почувствовал, что стало тепло. Я поднял глаза. За окном больше не было дождя. В небе светило солнце, его лучи падали на складки простыни.

   - Пойдем погуляем, - предложил я.

   - Дождь перестал, - сказала она.

   - Хотя для прогулки слегка поздновато, как ты считаешь? - спросил я.

   Но улыбнулся.

   - Можешь называть меня Элен, - проговорила она. - Ты ведь никому не расскажешь, правда?

   Я покачал головой. Конечно, я никому не скажу, она может не беспокоиться. Я никому не скажу, иначе ее переведут в другое место, где властвуют психиатры, которые, впрочем, все равно не умеют как следует властвовать. Я представил, как она окажется в компании тех, кто тоже пытался скрыться от действительности, и понял, что никогда никому не признаюсь в том, что произошло. К тому же я не мог признать себя побежденным, во всяком случае, сейчас.

   И еще рано было говорить о полном поражении. Всегда остается надежда. Элен ведь не окончательно сошла с ума. Она все еще здесь, она просто заблудилась в собственном сознании и смотрит на мир глазами вымышленного персонажа, которого придумала, чтобы он ее заменил. И однажды наступит тот день, когда мне удастся отыскать ее и вернуть домой. Ведь даже ледяной поросенок Гранти растаял.

   Я заметил, как она качает головой.

   - Нет, ты ее не найдешь, - сказала она. - И не вернешь домой. Я не растаю и не исчезну. Ее больше нет, и ты не смог этому помешать.

   Я улыбнулся и сказал:

   - Элен.

   И вдруг я понял, что она ответила на мои мысли, не высказанные вслух.

   - Совершенно верно, - проговорила она. - Поэтому давай будем честными друг с другом. Ты все равно не сможешь меня обмануть.

   Я покачал головой, и на секунду в приступе смятения и отчаянья поверил - поверил, что Ананса и в самом деле существует. Но это же ерунда! Разумеется, Элен знает, о чем я думаю. Она знает меня лучше, чем я сам.

   - Пошли, погуляем, - повторил я.

   Неудачник и калека выбрались на солнечный свет, который одинаково ласкал и правых, и тех, кому нет оправдания.

   - Я не против, - сказала она. - Считай меня, кем хочешь, - Элен или Анансой. Возможно, будет лучше, если ты по-прежнему будешь пытаться найти Элен. И будет лучше, если мне все-таки удастся тебя одурачить.