Гробница тирана

– Подумать только! – Лавиния откинулась на спинку кушетки, скрестила руки на груди и уставилась на меня. – Нет, подумать только! И ты ничего мне не сказал?! Ты хоть знаешь, какая это редкость? Какое значение… – Она захлебнулась от возмущения. – Подумать только!

Ее товарищи, сидящие за столом, реагировали на происходящее по-разному. Кто-то закатил глаза, кто-то ухмылялся, кто-то продолжал есть, будто выходки Лавинии их уже не удивляют.

Мальчик постарше с лохматыми каштановыми волосами осмелился вступиться за меня:

– Лавиния, у Аполлона были другие проблемы.

– О боги, Томас! – огрызнулась Лавиния. – Уж тебе-то этого точно не понять! Ты же не вылезаешь из своих ботинок!

Томас, нахмурившись, взглянул на свои стандартные боевые ботинки:

– И что такого? В них хорошие супинаторы.

– О боги. – Лавиния посмотрела на Мэг. – Нужно придумать, как пробраться на тот корабль и достать туфли.

– Не. – Мэг слизнула соус с пальца. – Слишком опасно.

– Но…

– Лавиния, – перебил я, – этого делать нельзя!

Наверное, она услышала прозвучавшие в моем голосе страх и напряжение. За последние дни Лавиния почему-то стала мне симпатична. Мне не хотелось, чтобы она попала в мясорубку, особенно после того, как во сне я увидел мортиры, заряженные греческим огнем.

Она повозила по цепочке кулон в виде Звезды Давида:

– Ты узнал что-то новое? Выкладывай.

Не успел я ответить, как мне в руки влетела тарелка с едой. Ауры решили, что я хочу куриного филе с жареной картошкой. И побольше. Или просто восприняли слово «выкладывай» как приказ.

Мгновение спустя к нам присоединились Хейзел и второй центурион Пятой когорты – темноволосый юноша со странными красными пятнами у рта. Ах да. Дакота, сын Вакха.

– Что происходит? – спросил Дакота.

– У Лестера есть новости. – Лавиния выжидающе смотрела на меня, словно я скрывал от нее местонахождение волшебной пачки Терпсихоры (которую я, прошу заметить, не видел уже несколько веков).

Я сделал глубокий вдох. Возможно, это было не лучшее место, чтобы рассказывать о том сновидении. Наверное, сначала мне следовало доложить обо всем преторам. Но Хейзел кивнула, разрешая мне говорить, и я посчитал, что этого разрешения мне достаточно.

Я описал то, что увидел – первоклассный тяжелый миномет из «ИКЕА», полностью собранный, стреляющий гигантскими шарами с зеленой огненной смертью, способной вскипятить Тихий океан, – и объяснил, что, по всей видимости, таких мортир у императоров штук пятьдесят, по одной на каждый корабль, и они готовы стереть Лагерь Юпитера с лица земли, как только войдут в залив.

Лицо Дакоты стало таким же красным, как его рот:

– Мне нужно выпить еще Кул-Эйд.

Судя по тому, что кубок не появился у него в руке, ауры считали иначе.

У Лавинии был такой вид, словно ее шлепнули пуантом матери. Мэг продолжала поедать хот-доги, как будто они последние в ее жизни.

Хейзел сосредоточенно закусила нижнюю губу, вероятно, пытаясь найти хоть что-то хорошее в моем рассказе. И похоже, это было сложнее, чем извлекать алмазы из земли.

– Значит, так, ребята, слушайте: мы знали, что императоры собирают секретное оружие. И теперь мы в курсе, что это за оружие. Я передам эту информацию преторам, но это ничего не меняет. Вы все прекрасно себя показали на утренних учениях, – она замолчала, но великодушно не стала добавлять «кроме Аполлона, который проспал все утро», – а днем мы потренируемся брать вражеские корабли на абордаж. Мы можем подготовиться.

Судя по лицам ребят из Пятой когорты, она их не убедила. Военно-морскими успехами римляне никогда не славились. Насколько я помню, «флот» Лагеря Юпитера состоял из нескольких старых трирем, которые использовались лишь во время постановочных морских сражений в Колизее, и одной гребной лодки, стоящей в доке в Аламиде. Так что военно-морские учения нужны были не столько для разработки подходящего плана боя, сколько для того, чтобы отвлечь легионеров от мыслей о неминуемой гибели.

Томас потер лоб:

– Ну что за жизнь, а?

– Возьми себя в руки, легионер, – сказала Хейзел. – Это наш долг – защитить наследие Рима.

– От его же императоров, – несчастным голосом проговорил Томас.

– К сожалению, – вставил я, – наибольшую угрозу империи зачастую представляли именно ее императоры.

Мне никто не возразил.

Фрэнк Чжан встал из-за командирского стола. Летающие кувшины и тарелки застыли в воздухе в почтительном ожидании.

– Легионеры! – объявил Фрэнк, сумев изобразить уверенную улыбку. – Через двадцать минут на Марсовом поле снова начнется эстафетная тренировка. Тренируйтесь так, словно от этого зависит ваша жизнь, потому что так оно и есть!

21

Видали, ребятки?

Вот так не делайте

Нет вопросов? Свободны

– Как твоя рана? – спросила Хейзел.

Я знал, что она хотела как лучше, но этот вопрос начал мне докучать даже больше, чем ранение.

Мы вместе вышли из главных ворот и направились к Марсовому полю. Впереди нас, то и дело делая «колесо», двигалась Мэг, и я не представлял, как ее при этом не тошнит съеденными хот-догами.