Гробница Тутанхамона

Трудно сказать, сколько времени отнял у нас первый осмотр чудесных сокровищ гробницы, но для тех, кто с волнением ожидал в передней комнате, время тянулось бесконечно. Для большей безопасности в усыпальнице могли находиться одновременно только три человека, поэтому, когда лорд Карнарвон и П. Лако вышли, стали попарно входить остальные.

Любопытно было, стоя в передней комнате, наблюдать за их лицами, по мере того как они появлялись в дверях. У всех были какие-то сумасшедшие удивленные глаза, и каждый молча воздевал руки, жестом показывая, что не находит слов, чтобы описать чудеса, которые он видел. Описать их в самом деле было невозможно, а чувства, которые они в нас вызывали, даже в том случае, если бы нашлись слова для их выражения, были слишком интимными, чтобы ими делиться с другими. Этого ощущения, я думаю, никто из нас никогда не забудет. Мысленно - да и не только мысленно! - мы стали как бы участниками погребальной церемонии давным-давно умершего и почти забытого фараона.

Мы спустились в гробницу в четверть третьего, а когда три часа спустя мокрые, запыленные и растрепанные снова вышли на солнечный свет, вся Долина царей предстала перед нами совсем по-иному; она стала понятнее и ближе. Мы почувствовали себя так, словно нас выпустили на свободу.

День семнадцатого февраля был специально отведен для осмотра гробницы египтологами. К счастью, большинство из тех, кто в это время находился в Египте, смогли приехать. А неделю спустя гробница была снова засыпана. Выше уже объяснялась необходимость подобных действий.

Так завершился первый сезон раскопок гробницы фараона Тутанхамона.

Теперь несколько слов о том, что нам предстоит.

Первое, за что мы примемся в следующий зимний сезон, - разборка погребальных ковчегов в усыпальнице. Задача трудная и внушающая страх. Если судить по папирусу Рамсеса IV, нам предстоит разобрать не менее пяти таких вделанных один в другой ковчегов, прежде чем мы добе­ремся до каменного саркофага, в котором покоится фараон. В промежутках между стенками ковчегов мы, очевидно, обнаружим немало прекрасных вещей. А вместе с мумией, если только грабители до нее не добрались, как мы предполагаем, нам, по-видимому, удастся найти короны и другие регалии владык Египта.

Сейчас трудно сказать, сколько времени займет у нас эта работа в погребальном покое, но ее необходимо закончить, и лишь затем можно будет подступиться к самой последней комнате. Во всяком случае, если мы сумеем завершить обработку обеих комнат за один сезон, - эго будет огромной удачей. А следующий сезон мы, конечно, посвятим боковой комнате со всем ее хаосом разбросанных в беспорядке вещей.

Никакое воображение не в силах представить все, что еще может быть обнаружено в гробнице, ибо найденные до сих пор вещи, о которых шла речь, составляют едва ли четвертую и, по-видимому, наименее значительную часть всех похороненных здесь сокровищ. Нам предстоит еще немало тревог и волнений, прежде чем мы завершим свое дело. Поэтому мы с нетерпением думаем об ожидающей нас работе.

Лишь одна тень, одно горькое сожаление омрачает нашу радость: мысль о том, что лорду Карнарвону не удастся увидеть плодов своего труда [23].

ГРОБНИЦА И ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ПОКОЙ

Страх и благоговение перед смертью глубоко укоренились в сознании людей. Эти чувства, окрашенные переходящими из рода в род мифологическими представлениями, проникают в наш мозг по темным каналам наследственного восприятия. Они определяют поведение человека, и даже христианское богословие не осталось вне сферы их влияния.

Во все времена и у всех рас смерть мерцает вдали как грандиозная тайна и последняя неизбежная необходимость, с которой должна встретиться лицом к лицу неведомая судьба человека. Поэтому столь патетическими были усилия человека пролить свет на мрак, окутывающий его будущее. Вся его жизнь и все искусство когда-то сосредоточивались в основном на этой неразрешимой проблеме.

Человеческий рассудок постоянно старался успокоить свойственный людям страх: сознание людей, активно стремящееся вперед, инстинктивно пытается найти утешение в вере - добиться какой-то защиты от опасно­стей, наполняющих мрачную пучину неведомого. Правда, осязаемый луч надежды постоянно мерцает во мраке. На пороге смерти человек стал искать утешения в любви и преданности, надеясь, что они привяжут его к жизни, - вполне естественное стремление, сказавшееся в древних по­гребальных ритуалах.

Однако с древнейших времен средства, применяемые для того, чтобы обрести утешение в великой проблеме смерти, изменялись, хотя основы традиции сохранялись. В долине Нила простая неглубокая могила превратилась в огромную усыпальницу, пирамиду и погребальный храм.

Со времен этих наиболее грандиозных и внушительных усилий сохранить путем погребения воспоминание о мертвом обычаи шаг за шагом изменялись, пока не дошли до такого упрощения, что от многочисленных древних обрядов остались лишь короткая эпитафия и венок цветов.