Гробница Тутанхамона

Рядом с этими лентами, вдоль боков мумии, от плеч до ног тянутся фестоны еще более пышно украшенных полос, подвязанных к поперечным лентам и составленных из маленьких затейливо инкрустированных золотых пластинок, также скрепленных бусами. Эти боковые ленты украшены геометрическими узорами, эмблемами «джед» и «тех», солнечными уреями и картушами фараона.

Когда пластинки были очищены, оказалось, что часть их происходит из погребальной утвари Сменхкара, ибо на оборотной стороне некоторых пластинок имеется текст «Главы Сердца», в который включены имена Сменхкара. В большинстве случаев они намеренно стерты впоследствии. После того как все ленты были очищены, стало ясно, что основные их части (тексты и фестоны) были сделаны по мерке, но мумия оказалась больше, чем предполагалось, и, чтобы подогнать детали к общему комплексу, кое-что пришлось подрезать и даже удалить.

Хотя атрибуты, обнаруженные на мумии, обычно присваиваются богам, маска имела определенное сходство с Тутанхамоном, отличаясь той же миловидностью и невозмутимостью и теми же чертами, которые мы можем распознать на всех его статуях и саркофагах. Некоторые черты лица Тутанхамона придают ему сходство с его тестем Эхнатоном; с другой стороны, особенно в профиль, оно очень напоминает лицо великой царицы Тии, матери Эхнатона. Другими словами, чем больше вы вглядываетесь в это лицо, тем яснее в нем проступают черты родства Тутанхамона с обоими великими предшественниками.

Щедрое возлияние благовоний, по-видимому, являлось частью погребального ритуала освящения мертвого царя до его появления перед вели­ким богом подземного царства Осирисом. Следует, однако, отметить, что, когда поливали благовониями третий гроб и мумию, лицо и ноги заботливо обходили, хотя все же немного жидкости попало на ноги первого наружного саркофага.

Бертон сфотографировал гроб и мумию во всех деталях. После этого нам уже было легче внимательно обследовать мумию и обеспечить ее со­хранность.

Большая часть плети и скипетра совершенно истлела и рассыпалась в прах. Нити, которыми когда-то были закреплены руки и украшения на полотняном покрове, сгнили, поэтому некоторые части отваливались при малейшем прикосновении. На скарабее из черной смолы, вероятно в результате сжатия, появились крошечные трещины. Поэтому все наружные повязки и украшения надо было снять и поместить в соответствующем порядке на специальной подставке впредь до предстоящей очистки и реставрации.

Чем больше продвигалась вперед наша работа, тем очевиднее становилось, что и покров и сама мумия находятся в плачевном состоянии. Они полностью обуглились в результате воздействия жирных кислот, содержащихся в благовониях, которыми их пропитали. Мало того! Сгустившийся осадок благовоний прочно приклеил и маску и саму мумию ко дну гроба, и все наши попытки сдвинуть их с места остались безрезультатными. Что было делать? Мы знали, что этот липкий материал размягчается от жары, и лелеяли надежду, что под лучами полуденного солнца он растопится настолько, что мы сможем вынуть мумию. Поэтому мы решили выставить саркофаги на несколько часов на солнце - температура достигала 65 градусов Цельсия, но и это не помогло. Так как другие средства были неосуществимы, то стало очевидным, что нам придется произвести обследование царских останков в самих саркофагах.

После научного обследования царской мумии на месте, в гробнице, и ее извлечения оставалось еще разрешить очень трудную проблему снятия золотой маски и извлечения первого саркофага из второго.

В свое время на золотой саркофаг было вылито около двух полных ведер благовонной жидкости и столько же - на лежащее внутри его мертвое тело.

Единственным способом расплавить этот затвердевший состав и сделать его более податливым было нагревание. Для этого нужна была достаточно высокая температура. Однако, чтобы она не причинила повреждений чудесным образцам древнеегипетского ремесла и искусства, мы покрыли внутреннюю стену саркофага толстыми цинковыми пластинками, которые не плавились даже при температуре 520 градусов Цельсия. Затем саркофаги были повернуты на козлах, причем наружный был окутан одеялами, обильно смоченными водой, чтобы защитить его от действия огня. После этого мы поставили под золотой саркофаг парафиновые лампы «Примус», работающие на полную мощность. Мы регулировали степень накала ламп таким образом, чтобы сохранять нужную температуру, не доводя ее до точки плавления цинка. Следует при этом отметить, что слой воска, покрывавший второй гроб под мокрыми одеялами, служил как бы пирометром: пока он оставался нерасплавленным, можно было не бояться повреждений.

Хотя температура достигала 500 градусов по Цельсию, прошло несколько часов, прежде чем стал заметен какой-то результат. Внезапно появились явные признаки движения. Мы убрали лампы, саркофаги остались висеть на козлах. Час спустя они начали отделяться друг от друга.