Гробница Тутанхамона

Эти фиванские разбойники были широко известны и часто упоминаются в рассказах путешественников XVIII столетия. Так, Норден, посетивший Фивы в 1737 году, даже не пытался из-за разбойников приблизиться к Долине. Он добрался только до Рамессеума и, видимо, был счастлив, что ему удалось проникнуть столь далеко. Фиванских разбойников он описывает так: «Эти люди живут в пещерах, великое множество которых можно видеть в окрестных горах. Они не подчиняются никому. Живут они так высоко, что издали замечают, если кто-либо собирается на них напасть. Когда разбойники считают, что достаточно сильны, они спускаются на равнину и вступают в бой. В противном же случае они укрываются в своих пещерах или уходят в глубь гор, где у вас сразу пропадает охота их преследовать» [13].

Посетивший Долину в 1769 году Брюс тоже пострадал от рук этих разбойников. Интересен его рассказ об одной отчаянной, но безумной попытке местного правителя положить конец их бесчинствам.

«В пещерах гор, расположенных неподалеку от Фив, обитает множество разбойников, весьма напоминающих наших цыган. Все они стоят вне закона и подлежат смерти, если попадаются где-либо в другом месте. Бывший правитель Гирге Осман-бей, не в силах более терпеть бесчинств этих людей, как-то приказал собрать множество охапок сухого хвороста, а затем захватил со своими солдатами весь склон горы, где пряталось большинство этих негодяев. Здесь он приказал натаскать сухого хвороста в пещеры и поджег его. Большая часть разбойников погибла, однако по прошествии незначительного времени они опять стали не менее многочисленны и ни в чем не изменили своих обычаев» [14].

Во время своего посещения Долины Брюс копировал фигуры арфистов в гробнице Рамсеса III, которая до сих пор носит его имя. Однако ему пришлось спешно бросить свою работу. Узнав, что Брюс намеревается переночевать в гробнице, с тем чтобы утром продолжить свои исследования, его проводники пришли в ужас. «С громкими воплями и жестами недовольства они погасили свои факелы об изображение самой большой арфы и поспешно покинули подземелье, оставив меня с моими людьми в темноте. Всю дорогу они только и вопили о всевозможных страшных вещах, которые немедленно произойдут после их ухода из гробницы».

В том, что их ужас был самым искренним и вполне обоснованным, Брюс вскоре убедился сам. Когда он однажды в наступающих сумерках спустился в Долину, на него напала шайка подстерегавших его разбойников. С вершин утесов они забросали его камнями. При помощи своего ружья и мушкетона слуги Брюсу удалось отбиться, однако, добравшись до своей лодки, он счел за лучшее немедленно отчалить и больше уже не пытался вернуться в Долину.

Даже магическое имя Наполеона не смогло утихомирить этих фиванских бандитов. Когда французская научная экспедиция посетила Фивы уже в последних числах XVIII века, она подверглась нападению. По ней даже стреляли. Тем не менее сотрудникам экспедиции удалось полностью осмотреть все открытые в то время гробницы и произвести небольшие раскопки.

Перейдем теперь прямо к 1815 году и познакомимся с одним из наиболее замечательных людей во всей истории египтологии.

В самом начале XIX столетия на ярмарках и в цирках Англии ради случайного заработка показывал чудеса силы молодой гигант-итальянец по имени Бельцони. Он родился в Падуе, в почтенной семье выходцев из Рима. Ему прочили будущность священнослужителя. Однако склонность к бродяжничеству, а также происходившие тогда по всей Италии смуты заставили его отправиться на поиски счастья за границу. Недавно нам посчастливилось встретить воспоминание о его жизни до поездки в Египет в одной из серий очерков Смита, озаглавленной «Дождливые дни». Там автор описывает, как «силач» Бельцони носил его вместе с кучей других зрителей по кругу арены.

В перерывах между цирковыми выступлениями Бельцони, по-видимому, изучает технические науки. В 1815 году он решает, что час пробил и теперь он сможет составить себе состояние, если ему удастся ввести в употребление в Египте гидравлическое колесо, которое, по его уверениям, способно перекачивать воду в четыре раза быстрее, чем обычные египетские приспособления для подъема воды. С этими планами Бельцони приезжает в Египет, добивается приема у паши Мухаммеда Али и устанавливает в саду его дворца свое водоподъемное колесо. Как и уверял Бельцони, колесо действовало превосходно, однако египтяне наотрез отказались его использовать, и Бельцони застрял в Египте.

Затем с помощью путешественника Буркгардта Бельцони знакомится с английским генеральным консулом в Египте Сальтом и заключает с ним контракт на перевозку колосса Мемнона из Луксора в Александрию (ныне эта статуя находится в Британском музее).

Это произошло в 1815 году. Следующие пять лет Бельцони проводит в Египте, занимаясь раскопками и собирая коллекции древностей сначала для Сальта, а позднее за свой собственный счет и непрестанно враждуя с археологами-конкурентами, в частности с Дроветти, который действовал от имени французского консула.