Он совершает погребальную церемонию «отверзания уст» умершего Тутанхамона, представленного в виде Осириса. Между живым и мертвым монархами находится жертвенник, на который возложены предметы, необходимые для церемониала: кирка, человеческий палец, задняя нога быка, опахало, состоящее из единственного страусового пера, и какой-то предмет, напоминающий дна пера. Надо всем этим возвышается пять золотых и серебряных чаш, подобных тем, которые мы нашли в передней комнате, наполненных, должно быть, шарообразными комками ладана.
На фреске в центре северной стены мы видим Тутанхамона в парике, с повязкой на голове и в белом переднике, стоящим перед богиней Нут — «госпожой неба, владычицей богов, которая дарует благополучие и жизнь его ноздрям». На третьей сцене в западном углу той же стены показан Тутанхамон в сопровождении своего Ка (духа-двойника), обнимающего Осириса.
На западной стене изображены виньетки, заимствованные из некоторых глав книги «Амдуат». Они повторяются также среди изображений, украшающих гробницу царя Эйе.
Здесь прежде всего бросается в глаза группа священных обезьян с головами собак, ладья бога Ра «Хепер» и процессия пяти божеств: Маа, Небетуба, Хсру, Кашу и Нехес.
Южную стену, где находится запечатанный вход в погребальный покой, образуют отчасти простенок, отчасти выступ скалы. На ней представлен царь перед различными божествами.
В западном углу Тутанхамон изображен между Анубисом и Исидой. На нем головная повязка «хат». Богиня Исида повторяет здесь те же пожелания, что и Нут на фресках северной стены. Она изображена позади Анубиса с символом воды в обеих руках. Ее сопровождают три великих бога, владыки Дуат. Эти росписи, сколь бы они ни были грубы, условны и просты, не имеют строгого характера более тщательно выполненных текстов и изображений других фиванских царских гробниц. По сюжетам они не так однородны, как последние. Действительно, их следует рассматривать как произведения почти переходного стиля от амарнского к фиванскому, причем сюжеты максимально лаконичны. Эти черты равным образом присущи и погребальному убранству гробницы.
Остальные помещения гробницы, то есть передняя и боковая комнаты, а также сокровищница отличаются абсолютной простотой. Так же как и в проходе (коридоре), поверхность стен, высеченных в скале, осталась необработанной.
Теперь мы должны вернуться к содержимому погребального покоя. Войдя в него, мы нашли рядом с небольшим отверстием, пробитым разбойниками в двери и позднее заложенным вновь древнеегипетскими чиновниками, разрозненные части ожерелья, потерянные одним из воров. Вдоль всех четырех сторон большого ковчега, занимавшего почти всю площадь комнаты, были разложены различные предметы и эмблемы. Краткое об' следование большого погребального ковчега и окружавших его вещей показало, что повреждения, нанесенные вторгшимися сюда хищниками, были невелики. Они только открыли створчатые дверцы ковчега, чтобы заглянуть внутрь, да сломали печати на винных сосудах, поставленных в промежутке между ковчегом и стенами комнаты. Таким образом, погребальный покой лишь незначительно пострадал от воров. Зато из расположенной за ним маленькой сокровищницы было похищено много вещей.
В юго-восточном углу стояла лампа на решетчатом пьедестале, вырезанная целиком из прозрачного алебастра (табл. 59). Она имеет форму чаши для причастия. Резные ручки образуются фигурами, символизирующими объединение и вечность. Эту лампу следует отнести к числу наиболее интересных предметов, обнаруженных нами до сих пор. Чаша, в которую наливалось масло и вставлялся плавучий фитиль, не имела украшений ни с наружной, ни с внутренней стороны. Однако, когда лампу зажигали, можно было увидеть красочные силуэты царя и царицы, просвечивающие в толще прозрачного алебастра (табл. 60).