Гробница вервольфа

– Не расстраивайтесь, Маргарита Аристарховна, ему сейчас очень худо, – подал голос Суров. Откинувшись на спинку кресла и забросив руки за голову, глядя на озеро, подполковник вздохнул: – Хорошо здесь чертовски. А через неделю наш полк перебрасывают.

– Как, уже? – огорчилась Марго.

– Да уж пора. Военный человек заплывает жиром от безделья.

– От безделья не одни военные заплывают жиром. Как жаль, что вы уедете, без вас будет тоскливо.

– Градоначальник дает прощальный бал в нашу честь. Вы поедете?

– Разумеется, поеду.

Марго сцепила пальцы в замок, подперев ими подбородок, смотрела на Сурова, будто запоминала и будто… чего-то ждала. Он смутился, как красная девица, потупился и пробубнил:

– Мишель просится в полк.

– Должно быть, с вами ему будет лучше. Я уеду, как он тут один станет жить? С воспоминаниями и обидами?

– Верно. Только в его положении мужчины ищут смерти при удобном случае.

– Полно вам, Александр Иванович! – всплеснула руками Марго. – Мишель не корнет безусый, его увлечение пройдет.

– А вы рады.

– Честно? – подалась она к нему. – Да, рада. Рада и буду молиться за Шарлотту, надеюсь, бог пошлет ей исцеление. Спокойной ночи. Не забудьте, пожалуйста, напомнить дворнику – пусть собак выпустит.

Крикнув Анфисе, чтобы та пришла помочь ей раздеться, Марго поднялась наверх. Проходя мимо балкона, задержалась, хотела немного понаблюдать за Суровым, да передумала. Довольно подглядываний.

У себя в комнате графиня сбросила туфли, задумавшись, подошла к комоду, на котором стояло большое круглое зеркало, оправленное в бронзу. Опустив глаза на поверхность комода, сняла серьги, бросила их. А думала о брате и Шарлотте, о себе и Сурове. Их свела судьба, а теперь разводит… А зачем? Нелепо.

Дверь открылась, кто-то проскользнул в комнату.

– Анфиса, где тебя носит? Я битый час…

Марго подняла глаза, глянув назад в зеркало. В ушах зазвенело, от прилива крови закружилась голова, она открыла рот, чтобы закричать…

– Тсс, мадам! – прошипел фон Левенвольде, прижав ладонь ко рту Марго и показывая ей нож. – Я знаю, где сонная артерия, всего один прокол – и вы отправитесь за теткой. Итак, будете молчать?

Марго судорожно кивнула. Баронет развернул ее к себе лицом и спросил:

– Драгоценности где?

Дрожащая рука с трудом поднялась, указывая на шкаф. Марго поняла, в каком смертельном положении очутилась, мысли закрутились с такой скоростью, что, казалось, волосы зашевелились. Внизу Суров. Сейчас должна прийти Анфиса. А кричать нельзя, он убьет ее. Впрочем, убьет в любом случае, ведь пришел не только за драгоценностями, без которых ему не уехать отсюда, но и за ее жизнью. Где выход? Обморок? Дрожь выдаст. А дрожала Марго сильней, чем в лихорадке. Но можно попробовать чуть-чуть изобразить потерю сил, лишь бы потянуть время. Фон Левенвольде собрался кинуться к шкафу, а Марго обмякла, ему пришлось поддержать ее.

– Э, мадам… – Он оттащил ее к кровати, усадил, слегка похлопал по щекам. – Не предполагал, что вы трусиха. Сидите смирно. Смерть – это не страшно, главное, чтобы она была скорой.

Успокоил! Самое ужасное – фон Левенвольде чувствовал себя уверенно. Баронет раскрыл шкаф, плотно забитый вещами снизу доверху, и метнулся к ней:

– Морочите меня? Где золото, бриллианты?

Надо тянуть время, авось кто-то… Марго не успела вторично изобразить подобие обморока – раздался стук. Мгновенно убийца приставил нож к ее подбородку. Графиня зажмурилась, чувствуя, как больно колет острие, выдавила:

– Пришла горничная. Я звала ее… она поднимет переполох, учтите.

– Прикажите ей войти! Ну!

В мгновение ока баронет очутился у двери, прижался спиной к стене и погрозил пальцем, мол, не смейте даже пикнуть.

– Входи, – еле слышно пролепетала Марго.

– Прошу простить, барыня…

Фон Левенвольде, выскользнув из-за двери, закрыл рот рукой Анфисе. Девушка попыталась вырваться, но Марго приказала:

– Молчи, Анфиса, умоляю тебя!

От толчка Анфиса упала на кровать рядом с хозяйкой, а убийца присел перед ними и растянул губы в мерзкой улыбке. Может, он улыбался и не мерзко, но, когда знаешь, кто перед тобой и чем прославился, все в этом субъекте вызывает отвращение.

– Где драгоценности твоей госпожи? – поигрывая ножом для устрашения, спросил фон Левенвольде Анфису. – Говори, дура! Живо!

– Ммм… – бессмысленно замычала девушка. – Барыня прячут их.

– Где? – рыкнул он на Марго.

– Не помню, куда сунула, – вздрогнув, сказала та. – Может, в комоде…

– Ищи! – приказал баронет Анфисе.

Девушка бросилась к комоду, выдвинула ящик, оглядываясь на грабителя, перебирала вещи. Кажется, сообразила, что надо не сразу найти украшения, ибо рылась не в том ящике. Марго получила передышку, собрала волю и принялась отвлекать фон Левенвольде, надеясь на чудо:

– Вас найдут, вы не убежите…

– Все же попробую, – ухмыльнулся тот, следя по очереди то за Анфисой, то за Марго.

– Зачем вы… убивали?

– Долги, мадам. Векселя, кредиторы. Огромные долги. Вам известно, что меня ожидало? Долговая яма! А я не хочу туда. И здесь не хотел жить как крот. Эй, ты скоро? – рявкнул он на Анфису.