Гробница вервольфа

– А слова надо говорить? – осведомилась молодая женщина.

– Безусловно. Например… «берегись». Эдак с чувством надо произнести раза три, словно вы угрожаете родственникам. С вас и начнем.

Молодая женщина откашлялась, сцепила руки в замок и пискнула:

– Берегись. Берегись. Берегись.

– Благодарю вас, – сказала Марго и обратилась к следующей: – А теперь вы. Только прошу вас, не так скромно.

Вторая оказалась более способной. Подняв руки вверх и растопырив пальцы, завопила истошно, испугав пристава:

– Берегись! Берегись!

– Прекрасно, – наградила ее Марго бесшумными аплодисментами, так как руки ее были в перчатках, да и не слишком она усердствовала. – А теперь вы.

Третья, ростом ниже первых двух, слегка располневшая, с лукавыми ямочками на щеках, справилась с заданием более успешно.

– Как по-вашему, подполковник, чего недостает? – спросила Марго.

– Охриплости, – подсказал Суров.

– Вот-вот, – подхватила она. – Прибавьте голосу охриплости. Наша купчиха пьет водку, курит трубку, оттого голос ее потерял гибкость.

Третья повторила «берегись» с хрипотцой и смелее, чем первый раз. Марго едва не подпрыгнула на стуле – нищенка!

– Чудесно, – одобрила. – Я затрудняюсь остановить выбор, но кого бы мы ни избрали, остальных прошу не огорчаться. Мы часто даем спектакли, ваша помощь понадобится. Напишите свои адреса, дабы вас легко нашли, а не отрывали Ардальона Гавриловича от дел.

Пристав положил бумагу на стол, актерки по очереди записали адреса, поклонились и ушли. Суров поспешил за ними, а Марго рассыпалась в благодарностях перед хмурым приставом.

– Я отправил денщика за нею, – встретил Марго на улице Суров, – а то как бы не обманула с адресом. Вас же я приглашаю в офицерский клуб, там и дождемся Степана.

– С удовольствием, – садясь на лошадь, сказала Марго. – Знаете, Александр Иванович, о чем я подумала? Почему убийца рискнул взять на роль нищенки эту женщину?

– Думаю, он хорошо платит ей за представления, а она даже не понимает, во что ввязалась.

– Платит? – переспросила Марго. – Хм, никакая плата не способна уберечь от предательства. Представьте: полиция догадывается, что она притворствует, следовательно, ее кто-то заставил. Она же так очевидно настраивает народ против герцогини…

– Очевидность, Маргарита Аристарховна, видна только при условии, что полиция знает о герцогине. Хотя бы о ее пристрастии ходить в черном. А мне кажется, пристав не догадывается, на кого указывает нищенка.

– В нем самомнения больше, нежели массы тела. Полагаете, он слушает блаженных? Что вы! До них пристав не опустится. Когда бы слышал ту нищенку, узнал бы ее сегодня в Евлампии. Но вы меня сбили.

– Мы говорили о договоре Евлампии с убийцей.

– Ах да. Так вот, коль убийца всего лишь платит ей, то не может рассчитывать на молчание. Чем-то он оправдывает риск. Вы мужчина, поставьте себя на его место и подумайте, на что бы вы уповали?

– Мне затруднительно представить себя убийцей, но я попробую.

Но попробовать ему сразу не удалось – возле офицерского клуба они встретили полковника Игумцева. Глаза бравого вояки загорелись, он засыпал Марго комплиментами, к которым она не осталась равнодушной и щедро награждала его ответными любезностями. Суров диву давался ее умению обольщать, притом не подозревал, что в ней есть задатки кокетки. Поскольку Марго и полковник быстро нашли общий язык, то и отправились в буфет, она держала Игумцева под руку. Сев за стол, полковник гаркнул во все горло:

– Половой! Живо!

– Чего изволите-с? – подлетел официант.

– Ты что, не видишь, кто осветил своим сиянием сей буфет? Ее сиятельство графиня Ростовцева! – осерчал полковник. – Шампанское неси. Постой! Признавайся, каналья, шампанское откуда? Небось местный винокур изобрел?

– Как можно-с! – обиделся тот. – Привезено из Хранции.

– Ну, гляди: коль соврал, выпьешь десять бутылок. Подряд. Пшел вон…

Официант убежал, Марго слегка пожурила Игумцева:

– Не слишком ли вы строги, полковник?

– А без строгости с ними нельзя, – маслено заулыбался тот. – Ах, Маргарита Аристарховна, знали бы вы, что это за город… Здесь два маршрута: общедоступный парк и офицерский клуб. Днем офицерский клуб, вечером парк, потом опять клуб. Да здесь мухи дохнут от скуки! А люди ленивы и пасмурны, вон как Суров. Друг Суров, отчего ты сегодня как ненастная погода?

Тот повел плечами, мол, не понимаю. Да Игумцеву и не нужен был ответ, его внимание приковалось исключительно к Марго.

– Есть еще и общедоступная библиотека, – подсказала она.

– Книжки читать? – поморщился полковник. – Пардон, не по мне-с. Когда бы вы осчастливили своим присутствием наши танцевальные вечера…

И в таком духе битых два часа! Уж кто сейчас скучал – так это Суров. От нечего делать он представлял себя на месте убийцы и один вариант нашел. К счастью, наступил час прощания, Игумцев целовал руки Марго, игриво поводя бровями:

– Сударыня, с нетерпением жду следующей встречи. Мы с вами закружимся в вихре вальса…

– Вальс обещан мне, – проворчал Суров.