Гробницы Немертеи

– Прости, – пробормотал Ноэль. Атлантида не понял, у кого тот просит прощения – у него, Платона, или у кого-то другого.

– Я скажу, скажу..

– Слушаю, – с милой улыбкой проговорил Бродсайт. И выругался:

– Чертов шлем! Он теперь засасывает песок! – Опять снял с головы шлем и принялся выколачивать о колено. – Ты мне ответишь за все, профессор. Я не люблю, когда меня предают. Я не прощаю… Да, да, предательства не прощаю. Запомните все! Итак, вернемся к колодцу, – обратился он к Ноэлю. – Как эта штука работает?

– Надо прыгнуть в колодец… просто прыгнуть, и… – проговорил Ноэль, клацая зубами. – И тебя вынесет с той стороны. – Он то ли всхлипнул, то ли застонал.

Ужас его был так силен, что казался ненастоящим, наигранным.

– Так просто? – изумился Ал. – Прыгнуть – и все. А ты не врешь?

Ноэль хотел что-то сказать, но не мог… губы его тряслись, зубы клацали. А ведь он прежде казался Атлантиде вполне нормальным парнем. И во время полета на Ройк, лежа в реанимационной камере с развороченным животом, но в полном сознании, не особенно трясся. Платон тогда даже подивился его мужеству. А тут…

– Кажется, не врет, – сообщил свои наблюдения Чистюля.

– Правда – то, что он говорит? – повернулся Бродсайт к профессору.

Атлантида стиснул зубы.

– Ладно… Эй, Хрустик, прыгай в колодец. Что на Немертее делать – ты знаешь.

Весельчак отпустил руку Платона, вразвалку направился к колодцу, встал на край, поправил игломет на поясе, сказал “хрясь” и браво шагнул вниз. Раздался крик, но не прервался, как там, на Немертее, когда в колодец падал Ноэль. Крик стал удаляться и замер вместе с глухим ударом, донесшимся из жерла. Несколько сотоварищей Хрустика повисли на кольце колодца.

– Ну что? – обеспокоился Ал – Тимур.

– Лежит, – сообщил Чистюля.

– Что?

– Хрустик лежит. Там, на дне. Тихо лежит…

– Да что ж такое! – Бродсайт сорвал с головы шлем и в ярости швырнул на песок. – Невозможно же! Ну и система!.. Дрянь… Та-ак… Парень, ты нас обманул. А я не люблю предателей – я ж сказал. Неясно, что ли? Предателей наказывают…

Ноэль что-то хотел сказать, но лишь беззвучно шевельнул губами.

– Патруль! – заорал стоящий на горбушке дюны парень.

– В укрытие! – приказал Ал. – И готовьтесь, ребята, вы нам за все заплатите. За Хрустика – отдельно.

5

Находясь в ройкской пустыне, укрыться можно только в песке. Причем копать надо очень глубоко. Люди в белых комбинезонах спустились вниз по лестнице из песчаника, толкая пленников перед собой. У Атлантиды мелькнула мысль – не затеять ли драку. Но от этой идеи тут же пришлось отказаться – дуло игломета уперлось меж лопаток. Пришлось понуро ссутулить плечи и следовать туда, куда ведут, Особенно если учесть, что вел их Чистюля. Говорят, упрочнение черепной коробки почти всегда идет в ущерб ее содержимому. Чистюля явно подтверждал эту гипотезу. Созданный в лаборатории титан привел пленников в комнатушку, вырубленную в песчанике, а дверь запер. Дверь была старинная, из камня. И поворачивалась на крюках. Замок крепился в пороге. Здесь, на глубине нескольких метров, оказалось довольно прохладно, сухо и темно. Количество нор было ограничено, и потому пленников поместили вместе. Если сказать честно, то Платон весьма смутно представлял свои дальнейшие действия. Но надо было что-то делать – не сидеть же в этом песчаной норе и ждать, когда Бродсайт начнет вынимать из них душу. Ясно, что Ноэль предпринимать ничего не намерен: в темноте слышалось его тяжелое частое дыхание. Каждый вдох был скорее похож на всхлип. Судорожные всхлипы длились минуты две или три, пока Ноэль осматривал дверь – нет ли в ней глазка или скрытой камеры слежения. Ничего не найдя, он перестал тяжело дышать и уселся на пол – так во всяком случае послышалось Атлантиде.

– Ты знал, что Хрустик разобьется? – спросил Платон.

В темноте раздался еще один вздох – громче прежних.

– Так знал или нет?

– Знал… – сообщил Ноэль.

– Тогда на что ты надеялся? Что они не пустят в дело сегментика?

– Да…

– Это почему же?

– Потому что пристрелят меня из мести.

– Логично… И что-если бы пристрелили – было бы лучше?

– Да…

– Почему?

– Потому что… если сегментик… снимет кожу… тогда… волосы точно не вырастут.

– Ерунда. Кожу можно вырастить в генетической лаборатории, причем сразу – с волосами. Были бы кредиты. Ты что, не знаешь об этом? – Это-не то… Не те волосы…

– Если бы тебя убили, то волосы точно бы не выросли…

– Они растут и после смерти, – сообщил Ноэль.

– Ерунда. Это миф.

– Растут, – упрямо повторил Ноэль. – Волосы и ногти растут после смерти. И ты обещал привезти мое тело назад на Немертею.

Ноэль считал, что лучше быть волосатым и мертвым, чем лысым и живым. М-да…

– А ты знал, что твой прыжок включает нуль-портал там, на Немертее?

– Разумеется, знал. Я же не сумасшедший… Последнее заявление, учитывая только что происшедшие события, было весьма спорным.

– Откуда тебе это известно? – насторожился Платон.

– He-важно. Знал – и все.

– А как включить его здесь, знаешь?

– Нет.

– Точно?

– Точно не знаю…