Гробницы Немертеи

Тем временем сукки провели гостей (или пленников) в пустую вертикальную гробницу. Что делать – все усыпальницы на Ройке однотипные. А в пустыне надземного жилья практически нет, да и с подземным туговато. Рассольников пожалел, что не взял с собой в путешествие вторую шляпу. Однако сукки пока что не проявляли агрессивности – напротив, людей провели прямо в главную погребальную камеру, сложенную, как и все главные погребальные камеры на Ройке, из базальтовых плит. Стол и скамьи остались здесь от покойников, все из нержавеющей стали – на этой планете любили металл в отличие от Немертеи. Из чего Атлантида сделал вывод, что они находятся в одной из поздних гробниц, когда в камерах появились изделия из стали и пластмассы. – Итак, что вас прежде всего интересует? – спросил главный сукки.

– Обед, – мило улыбнулся Платон, а Ноэль кивнул, подтверждая.

– Что-нибудь местное?

– Что угодно… – Атлантида решил не спрашивать, чем их будут угощать, – но приемлемое для нашего метаболизма.

– Жареную саранчу! – потребовал главный сукки. – А пока саранчу жарят, расскажите-ка о себе.

– Еще мне нужна аптечка. – Платон потрогал подозрительно опухшую скулу. – Мы для лечения используем гнойных мушек, с которыми находимся в симбиозе, – сообщил хозяин.

– А нет более традиционных предметов первой помощи?

– Кажется, у меня в сумке завалялось немного биоактивной кожи… остался от одного нашего гостя.

Куска хватило, чтобы заклеить скулу и все ссадины. Остался еще солидный ошметок. Платон предложил его Ноэлю, но тот почему-то отказался, предпочитая ссадины не заклеивать.

– Кстати, вы не представились, – заметил сукки.

– Я – Платон Атлантида, археолог и агент Руфуса. – Профессор Рассольников решил, что, заплатив антиквару на Земле-дубль бешеные деньги за какую-то золотую статуэтку сомнительного качества, он имеет полное право назваться его агентом на Ройке. – А это мой друг Ноэль.

– А, Руфус! – воскликнул сукки. – Ну как же, имя Руфуса мне хорошо знакомо.

Атлантиде стоило большого труда не показать виду, что он удивлен. – Для Руфуса я приготовил самые лучшие экспонаты. Кай! – приказал он одному из своих помощников. – Неси-ка то золото, что раскопали на прошлой неделе…

– Подождите, – остановил его Платон. – Сначала – жареная саранча, а золото – потом.

– Золото обычно раньше, – недовольно пробормотал сукки. – Но так и быть, ради гостей уступим место саранче.

– А ваше имя? – поинтересовался Атлантида.

– Кай, – отвечал тот.

– Кай?

– Не Кай… – сукки понизил голос, – а Кай, – произнес он тоненько и восторженно. – Вы поняли?

– О да. Мой друг Руфус говорил именно о вас, Кай! – Атлантида вспомнил высокий голосок хозяина лавки – и с такими же интонациями. “Судя по всему, на К-7 блестящую карьеру может сделать кастрат”, – решил археолог.

Тут как раз подали на больших тарелках жареную саранчу. Разумеется, тарелки позаимствовали из гробницы. Серебро. Но не очень древнее. Людям положили солидную порцию, но при этом золотистые пирамиды жареной саранчи на тарелках сукки оказались вдвое выше.

"Надеюсь, тарелки помыли, прежде чем использовать”, – подумал Атлантида. И тут же понял, что надежды его весьма сомнительны – где это в пустыне на Ройке вода? Платон посмотрел на своего приятеля – как Ноэль отнесется к жареной саранче и посуде из погребений. Тот сидел бледный и ничего не ел. “Парень со странностями, долго не протянет”, – решил археолог. После обеда принесли баночное пиво – уж оно точно было не из погребений. Сукки Кай (имя которого надо было произносить голосом самым писклявым) выпил сразу три. Ноэль тоже пил пиво. Немного захмелев, он отправился на самодельную кухню узнать, на чем жарили саранчу. Выяснив, что сковорода из термопластика, то есть не из гробницы, забрал последнюю порцию и съел прямо со сковородки.

– Я был знаком с несколькими сукки во время учебы, – сказал Платон. – Но они носили земные имена. Одного звали Цезарь, другого Навуходоносор.

– Это имена для людей. Мы друг к другу обращаемся только “Кай”. Главный сукки Кай сделал знак другому Каю, и тот принес ящик с предлагаемыми на продажу артефактами. Атлантида про себя решил, что ко всем экспонатам отнесется пренебрежительно, но двумя или тремя для виду заинтересуется, запросит связь с обожаемым Руфусом и предложит ему парочку вещиц воистину по космической цене. И пусть только этот мерзавец попробует отказаться! Что про себя решил Ноэль, Платон не знал, но предполагал, что археолог с Немертеи предоставит ему как человеку, более сведущему в политике и экономике, вести переговоры.

Принесли коробку с артефактами. Все было свалено в кучу – произведения различных эпох, золото и серебро, разноцветные погребальные шапочки. Атлантида только успел с умным видом протянуть руку за великолепным колье из золотых пластин, как Ноэль выхватил из коробки серебряную погребальную шапку и заявил:

– Вот это.

– Зачем тебе эта дрянь? – удивился Платон. – Этих шапок найдено в гробницах несколько тысяч.