Гробницы Немертеи

— Хорошо, — согласилась она с внезапной решимостью. — Копаем. Но прямо сейчас.

Кто бы был против! Из контейнера с оборудованием, который Андро держала в храме, притащили мини-бур. Платон обошел комнату. Пол был вымощен булыжником. Все камни казались более или менее одинаковыми, только в одном углу, куда крупнее остальных. Такое впечатление, что здесь их уложили позже, заменив предыдущую кладку. Археолог приказал буру пробить шурф в этом углу.

— А ведь если судить по этим черепам и фрагментам скульптур, — заметил Платон, — немертейцы здорово походили на людей.

— Они гуманоиды. Это давно известно.

— А почему черепа оставили здесь? — удивился Платон. — Надо было взять их к себе, исследовать… определить по костям генетический код. Сравнить с тем, который получен при исследовании останков, найденных на вилле. Ведь, в конце концов, это открытие. И тянет на солидную диссертацию. Неужели не ясно?

— Я не хочу это исследовать! — неожиданно заявила Андро.

— Что — это?

— Их черепа! Их останки! И не будем об этом… — Она нервничала все сильнее.

— Но ты же хочешь открыть все тайны Немертеи!

— Уже не знаю. Может быть, и не хочу.

— Ну и ну! Зачем же тогда торчать на планете?

— Обнаружена пустота! — сообщил мини-комп, управляющий буром.

— Расширить отверстие! — приказал Платон.

Ага! — мысленно воскликнул археолог, ощущая в груди холодок ни с чем не сравнимого азарта. — Вот оно! — Он смотрел, как бур дробит камни. Уже виден провал. Каждая такая пустота сулит невероятное. Дверь в другое измерение, путь в иной мир. Вот уже луч фонарика скользит по грубо обработанным плитам. А там внизу… белое… кости… кладбище?! Нет, не кости. Белая керамика. Белая, а не черная! И этот механический идиот сейчас всю ее переколотит!

— Стой! — закричал он буру. — Отойди…

Атлантида плюхнулся на живот, просунул руку в образовавшееся отверстие. И извлек тарелку. Целую, без единой трещинки. Лепная керамика, то есть сделанная не на гончарном круге, а именно вылепленная. Тарелка была белой с черно-красным узором, нанесенным грубой кистью. Снизу кольцевой поддон. Платон поставил находку на пол и вновь запустил руку в провал. Теперь на свет явилась ваза — опять же лепная, и опять же белая… Профессору Рассольникову она напомнила кипрскую «молочную чашу». Замечательно! Он вновь просунул руку в пролом. Да так и замер… Невероятно! Кто бы мог подумать: керамика с Немертеи похожа на керамику со Старой Земли, с Кипра… А ведь сейчас вылупляется новая теория! Да, да, целая теория. Что, если круг художественных образов ограничен? И художественные решения так же лимитированы, как электронные орбиты… Нельзя изобрести то, что не может лечь на определенную культурную орбиту. То есть в принципе невозможно… И так цивилизации переходят с более низких уровней на более высокие; переходят, накапливая энергию, пока не достигают последней орбиты… А дальше есть только один путь — прыгать с орбиты на орбиту, и так без конца. В третий раз Платон вытащил лепной бокал.

— По-моему, хватит! — решительно заявила Андро. — Я сейчас принесу коробку, мы упакуем керамику. И все! Все! Больше не трогать…

— Почему? Здесь совершенно разные изделия, в отличие от твоих сошедших с конвейера черных кувшинов. И посмотри, как они хороши! Чувствуешь живые руки, живую душу.

— Я — сказала: все! И не спорить! — она повысила голос. — В конце концов, я — представитель МГАО! Мы должны описать находки и тщательно исследовать. Таковы инструкции!

Ах, вот как! Дело плохо, раз в ход пошли инструкции.

— Ты собираешься присвоить мою керамику?

Андро не ответила. Платон поднялся, отряхнул комбинезон.

— Так ты хочешь забрать мои находки? — повторил профессор Рассольников вопрос ледяным тоном.

Она затрясла головой.

— Да нет… нет! Бери их себе. Но пока — все! Больше ничего не трогать. Договорились?

— Ну а завтра я могу продолжить?

Андромаха заколебалась.

— Завтра и посмотрим. Завтра! — почти выкрикнула она и добавила негромко:

— «А то как вдруг Агамемнон покроется чирьями».

— Что? — не понял Атлантида.

— Это старая поговорка археологов. — Она издала какой-то странный, сдавленный смешок. — Ты что, ее никогда не слышал?

2

После дворца они отправились осматривать Главные гробницы. Платон был в ярости. Лев, у которого из зубов выдрали добычу, чувствовал бы себя точно так же. Лепная керамика это, конечно, не золото. Но тут пахнет открытием. А профессор Рассольников, вместо того чтобы заниматься делом, бродит по развалинам и осматривает то, что раскопали другие, как какой-нибудь восторженный дилетант.

Обнаруженных гробниц, как он помнил, было восемь. Но полностью сохранилась только одна. Андро привела коллегу на участок, мало отличающийся от остального лунно-вздыбленного пейзажа. Отличие состояло в том, что восемь матовых колпаков располагались по сторонам воображаемого квадрата — по два на каждую сторону. Атлантида припомнил, что число «8» было магическим у древних греков исключительно из-за математических свойств. Но эти древние упражнения по умножению и извлечению кубических корней вряд ли могли иметь отношение к раскопкам на Немертее.