Гробницы пяти магов

Нет-нет, насчет честности — это ладно, хотя тоже небесспорно. Но вот насчет того, что девушка…

— Фон Рут! — чуть ли не в голос рявкнула моментально побагровевшая Аманда.

— Я тоже еле удерживаюсь от смеха, — язвительно сообщила ей Луиза. — Чего ты на него орешь? Честная она. А кто скрыл свое происхождение? А? Не мы же? Да, Эраст?

— Есть такое, — уклончиво подтвердил я.

В данной ситуации я Аманду где-то понимал, сам ведь поступил так же. Точнее, в ее случае все наоборот — она не безродность скрывала, а родовитость. Хорошая из нас парочка получилась.

— Сволочи вы, а не верные друзья, — пробормотала Грейси, насупившись.

— Мы идем? — поинтересовался у нас Флик. — Может, эти вопросы потом выясним, под звездным небом?

— И то, — согласился с ним Гарольд, повернулся к саркофагам и негромко произнес: — Светлых вам снов.

— Светлых снов, — почти синхронно повторили мы и один за другим покинули залу.

Странное дело — мы ведь, по сути, задание провалили, а на душе отчего-то было хорошо. Непонятная все-таки штука жизнь.

Фло серебристо смеялась, слушая Карла, рассуждавшего о том, какие копчености он собирается откушать по возвращении в Центральные королевства, Луиза и Робер о чем-то тихонько шептались, по сторонам никто не глядел, и все очень удивились, когда Гарольд остановился у лестницы, ведущей наверх. Аманда, пребывавшая в задумчивости, даже ударилась о его спину.

— Вот тебе и раз, — негромко сказал наш лидер.

— Что там, что? — засуетился Флик, растолкал нас, пробрался вперед и присвистнул.

— И что же там? — поинтересовался Карл, опуская ладонь на эфес шпаги.

— Да сам погляди. — Монброн посторонился, давая возможность остальным увидеть то, что его так поразило.

Это была потрепанная, старая книга в кожаном переплете. Она лежала на первой ступеньке лестницы, ведущей наверх.

— Спорим, я угадаю ее название. — Аманда подошла к лестнице, подняла томик со ступеньки и раскрыла его. — Вот же. Буквы вроде знакомые, а ничего не понятно. Но вроде как магические формулы, вон, написано не строками, а в столбик, и фразы короткие.

— Это старорагеллонский, — пояснила Луиза, подойдя к ней и заглянув в книгу. — Дай, я его немного знаю, меня заставляли учить. Робер, подсвети мне.

Она открыла первую страницу.

— «Кольцо жизни», — прочла, запинаясь, де ла Мале. — Дальше неразборчиво. Робер, низко факел не наклоняй, тут искры хватит, чтобы это все сгорело вмиг. Так. «Измышления о… э-э-э… природе человеческих чувств, написано магом Летиусом, уроженцем Риции». Риция. Это где такая?

— Уже нигде, — ответил ей Робер. — Но раньше была как раз недалеко от моего дома, в Восточных королевствах.

— Человеческая природа? — задумчиво пробормотала Фриша. — А о чем речь? Лу, глянь.

— Это стихи, — подняла на нас глаза Луиза, которой можно было бы не советовать посмотреть, что там, в книге, есть, она и сама это сделала.

— Что? — изумились одновременно я, Гарольд и Карл.

— Стихи, — повторила Луиза. — Этот маг, Летиус, писал стихи. В том и смысл названия «Кольцо жизни». Он был поэт.

— Даже не знаю, что сказать, — ошарашенно пробормотала Фриша.

— Никто не знает, — успокоил ее Гарольд. — Я так точно.

— А красиво. — Луиза перелистнула страницу. — Вот. «И небо распахнет свои пределы, и встретит нас, чтобы принять навек». По-моему, здорово.

— Ой, — пискнула Флоренс. — Смотрите, сзади. Я еще понять не могла, что это шуршит, думала, может, мыши или пауки?

Мы обернулись в сторону коридора, откуда пришли, и увидели там пять невысоких столбиков пыли, эдаких миниатюрных смерчиков, которые, тихонько вращаясь на месте, словно смотрели на нас. Ну, если только такое слово применимо к подобному явлению.

Вопрос «А что это такое?» даже не прозвучал, всем присутствующим было предельно ясно, кто вышел нас проводить.

Никто особо не знал, что следует говорить в таком случае. Вот так и стояли, мы смотрели на них, они — на нас.

— Спасибо вам. — Гарольд отмер первый, сжал руку в кулак, приложил ее к сердцу и поклонился. — Это великая честь и великое доверие.

Мы повторили его жест.

— А можно я прочту и остальные стихи? — спросила Луиза, закрывая книгу. — Если вы не против?

Один из смерчей колыхнулся, как будто кивая головой.

Другой дернулся, как бы говоря нам: «Все, валите отсюда, нам спать пора».

— Прощайте, — верно расценил этот жест Гарольд и первым начал подъем по лестнице.

Уходя, я еще раз оглянулся — смерчи стояли все на том же месте и как будто провожали нас.

— И ничуть не страшно, — донесся до меня голос Флоренс. — Чего я боялась?

— Ты вообще странный человек, — сказала ей Фриша. — Ты, когда мы сюда шли, опасалась каких-то мороков и призраков, зато не боишься мышей и пауков. Вот как так?

Не знаю, что ей ответила Флоренс, не стал вслушиваться.

Все-таки как приятно вдохнуть свежий ночной воздух после того, как выберешься наружу из душного помещения.

— Ого! — Карл повертел головой, глянув на небо. — Вроде были там всего ничего, а судя по луне, полночи прошло. Там внизу что, время по-другому идет?

— Что ты несешь, какие полночи? — возмутился Флик. — Часа полтора прошло, не больше. Хотя да, все равно как-то не вяжется.