Гром гремит дважды

Я понял, чего он от меня хочет. Но вот бы ещё понять, как я это делал… Вчера всё получилось само собой, воздух вдруг как будто загустел, стал податливым. Стоп! Был жёлтый дракон. Это видение, этот «дух».

Пока я думал, Вейж перешёл в нападение. Палки замелькали в воздухе, Вейж сам завертелся, подпрыгнул, обрушился на меня. Я отступил. У меня в голове не укладывалось, как можно тратить столько сил на эти движения. Какой смысл? Два-три точных удара — и я готов. Но вместо этого Вейж устроил какое-то шоу.

О том, что это и правда шоу, я догадался, когда услышал вскрик, полный ужаса:

— Лей!

Я повернулся, увидел Ниу, застывшую среди тренажёров, бледную, с широко раскрытыми глазами. Всего мгновение я видел её, и тут в затылок врезалась палка.

Боль взорвалась в голове, как ядерная бомба. В глазах потемнело. Я бросился вперёд, перекатился через голову, развернулся, вскочил.

Передо мной плясал жёлтый дракон, скалил на меня острые зубы.

Не меня. Его!

Дракон, зарычав, развернулся, и я перестал его видеть, только ощущал. Как вчера, я разжал кулак и открытой ладонью толкнул воздух. Мне казалось, я запускаю в учителя торпеду. Ему должно было переломать все кости. Да что кости! Он должен был превратиться в лепёшку, залить кровью весь этот зал.

Но Вейж отпрыгнул в сторону. Струя воздуха, которую я создал, не дала ему уйти далеко, его будто ветром подхватило, завертело… Но основной удар всё же прошёл мимо.

Вейж рухнул на мат, а миг спустя послышался треск, и со стены посыпалась извёстка. Я посмотрел на стену и увидел ползущую по ней трещину. Сглотнул. Если со вчерашнего дня оставались сомнения, то сегодня сомневаться было уже как-то нелепо. Трещина на стене выглядела достаточно убедительно.

— Боль, — сказал Вейж и вскочил на ноги. — Твой дух неразделим с твоей болью.

— Что вы делаете? — завопила Ниу, про которую я успел позабыть. — Лей должен лежать в лечебнице! Зачем вы его бьёте? Лей, я позову кого-нибудь? — Она подбежала ко мне, ничего не понимающая, но готовая действовать.

— Я в порядке, — успокоил я её и перевёл злобный взгляд на Вейжа. — Почему вы не закрыли дверь?

— Я оставляю дверь открытой, если знаю, что кому-то нужно в неё войти, — отозвался Вейж.

Я вспомнил наши тренировки с Тао. Потом — визит директора. Это мелочь, конечно, но если сейчас Ниу заметит что-то «духовное», то начнутся уже настоящие проблемы.

Вейж вдруг демонстративно отвернулся и пошёл в дальний конец зала. Я же, повернувшись к Ниу, увидел, что она, понурившись, идёт к выходу.

— Эй, погоди! — Я догнал её, положил руку на плечо. Ниу остановилась. — Спасибо.

— За что? — чуть слышно откликнулась она.

— За то, что позвала помощь.

Ниу метнула на меня быстрый взгляд, пожала плечами:

— Не за что.

— Я рад тебя видеть, честно. Просто в открытую дверь может войти кто-нибудь, кому сюда входить нежелательно.

— Вроде Джиана?

— Вроде директора.

Ниу посмотрела на меня с удивлением. Я коротко пересказал ей, как нас с Тао застукал директор, и чем это всё закончилось. К концу рассказа Ниу уже забыла про обиду.

— Я запру дверь, — сказала она и решительно направилась к двери.

Из чего я заключил, что уходить она не собирается. Ну и смысл в такой тренировке?

Я подошёл к Вейжу.

— Готов? — спросил он.

— Вы о чём? — пожал я плечами. — Если она увидит…

— Полагаешь, она расскажет кому-то, кому не следует знать?

Я вздохнул. Как с маленьким ребёнком…

— Она — девушка. Сегодня она за меня жизнь отдаст, завтра обидится на что-нибудь — и побежит докладывать директору.

— Неужели ты дашь ей повод для обиды? — изумился Вейж.

Как он умудрился одной лишь интонацией намекнуть на Яню, я не понял. Но у него, чёрт подери, получилось.

— Вот я как раз об этом, — процедил я сквозь зубы и быстро взглянул в сторону второй половины зала. Ниу уже заперла дверь и теперь сидела на краешке силовой скамьи, скромно сложив руки на коленях.

— Я заметил, что ты больше любишь отдавать, чем принимать, — сказал Вейж. — Похвальное качество, но, мне кажется, оно вызвано не светом. Почему ты отгораживаешься от людей?

— Потому что однажды я сильно обжёгся на доверии. Теперь предпочитаю дуть на воду.

У Вейжа была чудовищная манера — кивать. Он кивал и кивал, сколько бы я ни говорил. А когда я останавливался — прекращал кивать.

— Доверие — твой страх, — вынес вердикт Вейж. — Из этого места ты не сможешь выйти, неся на сердце страх. Его придётся одолеть. Это станет частью твоего учения. Возможно — важнейшей частью.

— Да, раз уж зашла речь насчёт учения, — вздохнул я и поморщился, увидев, как Вейж опять начинает кивать. — Боюсь, что как только я выйду из лечебницы, всё прекратится. Я буду не в состоянии…

Я прекрасно понимал, что стоит мне выползти из-под крылышка Яню, как лафа с таблетками закончится. Воспитатели не дадут мне спуску, и таблетки придётся жрать. А потом — работать. С трясущимися руками, жаром, ознобом, тошнотой, зарабатывая предупреждения. И искать, отчаянно искать новый способ бежать.