Гром над Академией. Часть 3

Я только и успеваю получать оплеухи то от жизни, то от близких. Этакая груша для битья, на которой можно сорвать свой негатив, прикрывшись заботой обо мне. А нужна мне такая забота или нет — никого не интересует. И выхода из этой ситуации я не видел.

Единственный вариант сбросить эту опеку — сбежать. Но куда и зачем? Чтобы просто отдохнуть от всех? Ну и что это изменит? Вернусь, будет тоже самое, если не хуже. Но и оставлять все, как есть — нельзя.

То, что сказал дед насчет начала открытой на меня охоты, не вызывало сомнения. Но раз я отдал решение этих вопросов моим невестам и Селене, то и думать об этом нечего. Пусть сами разбираются. Даже влезать в это не буду.

Кстати, о женщинах… Эту мелкую дрянь я должен был убить. По Правде, именно с нее все началось, и если отбросить словесную шелуху, она спровоцировала дуэль. И меня бы никто не осудил. Чертова жалость! Тут другой мир, и мои представления о ценности человеческой жизни принесенные из другого мира, иногда только мешают.

Чувствую, эта жалость мне еще аукнется. И лишь бы роду не откликнулась. Хотя, наплевать. Пусть приходят. Я устал за прошедший год постоянно от чего-то прятаться. И пусть во мне сейчас говорит злой ребенок, но я буду бить без жалости любого, кто посмеет открыть на меня рот!

С внутренними врагами я легко разберусь, да можно сказать, что уже разобрался. А вот что делать с внешними — пока непонятно. Ясно ведь, что они не успокоятся.

Мои размышления прервал осторожный стук в дверь.

— Владислав Андреевич, извиняемся за беспокойство, к вам тут посетители. Очень просят их принять, — раздался из-за двери почтительный голос павловца.

— Ох! — устало потер я виски. Кто бы сомневался, что и тут мне не будет покоя. — Зови.

В комнату вошли Озаму и Хидеки и, плотно закрыв за собой дверь, остановились в метре от меня, уставившись глазами в пол и не смея поднять взгляд на меня.

— Господин! — первая нарушила молчание Хидеки. — Мы опозорили себя. Прошу вас разрешить мне совершить ритуальное самоубийство. Моя жизнь в ваших руках, и только вы можете даровать мне покой. С таким позором я жить больше не могу.

— Озаму? — вопросительно посмотрел я на парня.

— Все просто, Владислав. Я не могу назвать тебя господином, потому что пока не приносил тебе клятвы. Но я согласен с сестрой, мы себя опозорили. Поэтому, после разговора с тобой, я совершу харакири — и пусть богиня судит меня за деяния мои.

— Рассказывайте, — обреченно вздохнул я. — Все честно, и с самого начала. А потом я решу, что с вами делать.

— Если позволите, это сделаю я, — сказал Озаму.

— На протяжении многих веков в Японии существует традиция деления на два родственных клана, что владеют всем. Один клан, правящий страной, отвечает за внешнюю политику, армию и торговлю. Второй — за внутреннюю. Все, что происходит внутри страны, решает второй клан. И на протяжении всего этого времени между правящими кланами идет тихая война за людей и ресурсы. Каждый хочет забрать себе всю власть.

Но на открытые конфликты они не идут. Стране не нужна междоусобица, но за спиной стараются напакостить как можно сильнее.

Наш клан — Никамура — отвечает за внешнюю политику, клан Сугавара — за внутреннюю.

Недавно мы получили информацию, что они подозрительно активизировались, а также, что с их счета была снята большая сумма денег. Причем, никаких закупок они не совершали. Средства просто пропали. А после мы узнали, что они наняли клан ниндзя для твоего устранения.

— Но зачем? — удивился я.

— А затем, что им, конечно, известна цель Хидеки. Если она выйдет за тебя замуж, то позиции Никамура в Японии сильно укрепятся. Иметь в родственниках Высшего мага, которого поддерживает весь военный аппарат Российской Империи, и который, конечно, не оставит родственников в беде — очень престижно и выгодно. Тем более, как мы уже говорили, род Громовых уважают во всем мире. И Япония не исключение.

Вот и решили они тебя убить, а свалить все на нас. И у них это должно было получиться. Просто события пошли не по сценарию. Мы, как могли, оберегали тебя, но пропустили атаку. Предупредить тебя мы не имели возможности, потому что твердых доказательств у нас не было, вот и решили просто присматривать за тобой, в надежде, что они проявят себя.

И в конечном итоге мы все-таки проморгали появление убийц. Наше решение ничего тебе не говорить о грозящей опасности было ошибочным, поэтому мы признаем свою вину. Но это не может смыть позора с нашей головы, и чтобы вернуть свою честь, мы должны добровольно уйти из жизни. И мы бы уже это сделали, если бы жизнь Хидеки по-прежнему принадлежала только ей. Поэтому мы смиренно просим Вас вернуть Хидеки право самостоятельно распоряжаться своей жизнью.

Проговорив это, он замолк и замер, склонившись в низком поклоне.

Я долго смотрел на них и думал. Подростки, что взвалили на свои плечи ношу взрослых людей. И теперь за совершенную ошибку хотят отдать самое дорогое, что у них есть — свои жизни.