Гром над Академией. Часть 3

И вот теперь я стою во главе своего войска, пристально смотря на Армию Света. Даже если мы проиграем, ничего они не получат. Все наши сокровища мы переправили в другой, мертвый мир. Увы, уйти туда следом мы не могли. Без естественной подпитки от живых мы быстро превратимся в бездушные куски мертвой плоти. А значит, будем биться здесь и сейчас. И пусть живые увидят, как могут умирать мертвые. Нашим врагам не увидеть хорошего посмертия!

—СМЕРТЬ СМЕРТНЫМ!!! — прокатился по моему войску крик. Взметнулись щиты, сотканные из тьмы. Удары копий о землю слились в один общий гул, призыв к битве превратился в яростный вопль, переполненный жаждой крови. Живые против Немертвых, Жизнь против Смерти, Тьма против Света!..

— Честь против бесчестья, — скрежетнул я зубами, прежде чем кинуться в схватку…

…Миг — и я в новом теле. Оно кричит от боли, на голове что-то острое с шипами, что взрезают кожу, будто горячий нож масло. Кровь заливает глаза, но я бреду вперёд. Куда? Чье это тело? Воспоминания лича, что погиб в войне со Светом, еще живы во мне. Я знаю, что он погиб, его посмертное проклятье еще звучит в моих ушах. Но теперь я — не он.

На плечи давит тяжкий груз… Какое-то бревно?.. Нет, это поперечная перекладина от креста. Вертикальный же столб уже вкопан в землю на месте казни. Я едва различаю его очертания вдалеке сквозь кровавую мглу, застившую взгляд. Так кто же я?! Праведник ли, преданный последователями? Или гнусный убийца, что заслужил каждую толику своих страданий? Простой ли человек, веривший в добро, но сбитый с пути истинного коварным шепотом воплощения вечного зла?

Шаг, еще… Ноги не слушаются, и я падаю. Сил подняться уже нет. Слышу оскорбительные выкрики стражников. Они бьют меня, но мне уже все равно. И после смерти есть жизнь, я знаю это, поэтому не страшусь ее. Какой-то добрый мужчина подбегает ко мне, снимает балку с моих плеч, помогая встать, умоляет стражников не бить меня… Зачем это, друг? Ты лишь пытаешься отсрочить неизбежное. Он взваливает мою ношу на свои плечи и упрямо тащит ее, поддерживая и меня.

Расталкивая стражников, ко мне прорывается женщина. По ее лицу струятся слезы, она умоляюще хватает меня за руки, что-то горячечно произносит сухими, потрескавшимися губами — но я не понимаю ее речей. Сил хватает лишь на слабую извиняющуюся улыбку, и я возобновляю свой путь.

Шаг… Еще… И еще один. Уже осталось немного, уговариваю я себя. Опять подвернулась нога, кровь, от которой слиплись ресницы, не позволяет разобрать, куда я шагаю. Чувствую нежные прикосновения. Какая-то женщина, причитая, вытирает мне лицо, осторожно убирая кровь и грязь. Это будто придает мне силы, и я вновь поднимаюсь. Но лишь для того, чтобы сделать пару неуверенных шагов и упасть снова. Мой спутник, что несет балку, вновь помогает мне подняться. Встаю, медленно оглядываюсь, собираясь с духом. Вижу на лицах окружающих меня людей ненависть, смешанную со злобной радостью. Они наслаждаются моими страданиями.

Но вижу и небольшую группу женщин, что, глядя на меня, заливаются слезами. Значит, я все-таки не самый плохой человек, если есть, кому меня оплакать. Одинокая слеза скатывается из моих глаз, смешиваясь с кровью, падает на пыльную дорогу. Но нет, это не от боли, причиненной палачами, а от жалости. Жалости к людям, что забыли себя, жаждая зрелища чужих страданий, к людям, погрязшим во грехе. Я вижу их всех, я чувствую их желания, я ощущаю всю грязь их душ.

—Прости их, Отец мой небесный, — шепчут мои искусанные губы, — ибо не ведают они, что творят. Я готов умереть за них, дабы моя смерть очистила их души от скверны. Я готов пройти дорогой смертной тени, не поддавшись искушению и злу, чтобы идущие за мной видели лишь свет, что омоет их тела благодатью. Я пришел в этот мир с добром, я посеял его семена в душах людских. И я знаю, что они скоро дадут ростки…

Вот и конец пути. Меня привязывают к кресту. В мои руки вбивают гвозди, но боль уже не тревожит меня. Страдает лишь тело, хотя губы сами растягиваются в улыбке. Я прощаю их, потому что знаю — они искренне раскаются в содеянном. А значит, моя смерть будет не напрасной. Ведь смерть — это не конец, а начало. А в хорошем посмертии я уверен…

…Миг. Опять новое тело. Я стою, привязанный к столбу. Под ногами хворост. Кто я? Женщина? Почему меня привязали?! Кому я сделала что-то плохое? Помогала, лечила. Но меня оболгали. Вдруг чувствую обжигающий удар — в лицо прилетает камень, в кровь разбивая губы и выбивая несколько зубов…

Толпа беснуется. Ведьма!!! Разъяренные крики несутся со всех сторон. Меня осыпают бранью — и градом камней, комьев грязи, гнилыми овощами… Но я не опускаю лица, мне нечего стыдиться! Хотя мое обнаженное тело и притягивает похотливые взгляды мужчин и завистливые — женщин… Но я отстранилась от всего телесного, лишь искривленные в презрительной улыбке губы выдают мое отношение к этим невежественным, озлобленным несчастным.