Гром над Академией

— Это полная задница, Володь. Причем, очень глубокая. Мы тут копнули связи Вяземских, так я чуть не поседел. Такие фамилии полезли, что хоть волком вой. Половина, понимаешь, половина высшей аристократии куплена на корню! Если начать всех сажать, у нас и князей-то, по сути, не останется! И кто только не отметился в покупателях. Да не, легче сказать, кто не покупал. Пальцев на руках хватит, еще и останутся свободные. Если я начну все это раскручивать, меня убьют. Я впервые за все время работы реально опасаюсь за свою жизнь. Но не брошу, нет, не брошу! Хоть подохну, но всех пересажаю. Это ж надо, дойти до такого? Чего им не хватает, Володь? Деньги лопатой гребут, земель навалом, связи, влияние! А все равно — продаются!!! Я не я буду, если не доведу дело до конца!

— Это ты еще протокол допроса Вяземского не читал, — усмехнулся я, разливая по стаканам холодный квас. — Покажу их Императрице, пусть почитает про своего любимчика. Дума, тогда он до суда и казни не доживет. Своими руками она его удавит. И Салтыкова вместе с ним, благо на нем столько висит, что и думать нечего, лишить всех званий, как и Вяземского, да и повесить другим в назидание.

Ты мне лучше вот что скажи. Виделся с Громовым-младшим? Общался с ним? И как он тебе?

— И видел, и общался, и бой его посмотрел. Интересный парень, ничего не скажешь. И теперь я понимаю, из-за чего столько шума поднялось. И всю возню вокруг него.

— Ты же понимаешь, — сказал я ему, — Что все, что связано с этим родом, сейчас находится под личным контролем Императрицы? И любая информация, прежде чем уйти наверх, должна сначала пройти через меня.

— Я все понимаю, Володя, и выше головы прыгать не собираюсь. Но у тебя-то какой в этом интерес?

— У меня? Нет, Витя, бери выше, у всех нас есть в этом интерес. Тебе бабушка в детстве сказки читала, ну там, про богатырей, магов, повелителей стихий — элементалях?

— Ну читала — и что? Это ж сказки, к чему вопрос, не пойму…

— Я их видел!

— В смысле — видел? Кого?

— Элементалей, Высших Элементалей. Так же ясно, вот как тебя сейчас вижу.

— Это ты так шутишь? — возмутился он. Но, увидев мое серьезное лицо, слегка побледнел, — Или нет?

— Не шучу, Вить. Все четырех, красавицы писаные, мощью так и разит. И знаешь, что? Они ему подчинялись!

— Кому — ему? — непонимающе воззрился на меня он.

— Громову-младшему. Делали буквально все, что он им говорил, понимаешь?

— Не может этого быть!!! А ты уверен, что это был не спектакль, разыгранный специально для тебя?

— Ну я, может, и усомнился бы в реальности происходящего, но ровно до того момента, когда меня по щелчку пальцев лишили силы. А потом так же легко ее вернули. Ощущения, знаешь ли, были очень страшные.

— Это что же получается… — окончательно поверив, прошептал он.

— Получается, что сказка — не сказка, а быль, — сказал я. — И все, что тебе рассказывали — правда. И про богатырей, и про древних богов, и про их битву с нечистью. И про то, что когда-нибудь демоны вернутся в наш мир — тоже правда.

— Я вот про демонов сейчас не совсем понял, ты вообще о чем?

— Дам я тебе почитать один доклад, подготовленный для меня нашей Русской Православной Церковью. Так тебе станет понятней, о чем я говорю. В него трудно поверить, но поверить надо. Все, что там сказано — истинная правда. Да и сам я видел то, о чем там написано.

— Я уже устал удивляться тому, что ты сейчас говоришь. Почитаю, посмотрю. Но какой вывод из этого всего надо сделать?

— А вот ты мне об этом и скажешь. Но я тебе скажу только одно. Важней, чем Владислав Громов, человека на этой земле нет. И охранять мы его должны сильней всего. Если бы у Салтыкова получилось его убить, нам всем бы пришел конец, рано или поздно.

— Все настолько серьезно? — удивился он.

— Вот прочитаешь и поймешь. Ладно, Вить, ты сиди, а мне уже бежать пора. К Императрице на прием напрошусь, надо ей бумаги показать. Думаю, все веселье только начинается.

Попрощавшись с Олениным, я сел в поджидавшую меня машину и поехал во дворец. День обещал быть насыщенным, и нужно было все успеть…

Владислав Громов

Из темного зева портала вышел высокий мужчина с холеной бородкой на лице. Черные длинные волосы ниспадали на суровое лицо, почти скрывая его. И только глаза, что светились красным, были полны любопытства и легкого пренебрежения. Большие кожистые крылья, как у летучей мыши, были сложены за спиной, свисая наподобие плаща. Они выглядели невероятно прочными, а на их концах было по острому когтю, что выступали над плечами и зловеще блестели, будто их покрыли лаком.

Внимательно посмотрев на меня, а так же на шаровые молнии, что окружали портал, он небрежно щелкнул пальцами. Не увидев результата, он щелкнул еще раз, и еще, и еще.

Глядя на его озадаченное лицо, меня разобрал смех.

— А если вы начнете щелкать пальцами обеих рук, и при этом говорить — ча-ча-ча — получится зажигательный танец, — сквозь смех сказал я, не забывая, впрочем, внимательно за ним следить.