Гром над Араратом

– Ты пишешь трагедию? – Руки Анаит обвились вокруг шеи мужа, и она заглянула в рукопись.

– Да, дорогая, но следующая моя вещь будет комедия, – ответил Артавазд.

– У тебя, Артавазд, есть дар, твои герои любят и ненавидят.

– В каждом армянине есть поэт.

Артавазд тонко чувствовал прекрасное, обладал хорошим вкусом, великолепно владел греческим языком и был знатоком греческой литературы.

– О чем будет твоя трагедия? – участливо спросила Анаит.

Эмоциональный Артавазд отвечал:

– Я использую миф об аргонавтах с его борьбой между богами и героями, чтобы в аллегориях мифа отразить историческую судьбу нашего народа.

Счастливая Анаит наивно спросила:

– Героям помогут волшебники?

– Да, милая, волшебница Медея, дочь колхидского царя, поможет им, а потом предводитель аргонавтов Ясон возьмет ее в жены.

– Что их связало?

– Страсть и пролитая кровь. Но что интересно! Ясон и его спутники дошли до Мидии, а один из его спутников, фессалиец Армен с озера Беба, осел в Армении и дал название всей стране. Конечно, это всего лишь миф, но почему-то имена первых урартских царей совпадают с именами спутников Ясона, а армяне до сих пор носят древние фессалийские одежды.

После схватки с Тиграном-младшим Артавазд искал защиты от эмоционального напряжения в объятиях жены. Он чувствовал ее молчаливую поддержку и ценил умение переключить внимание на менее важные вопросы, а прекрасная Анаит тонко разбиралась в чувствах и инстинктах своего мужа.

– Конец пьесы будет счастливым? – спросила она.

– В конце судьба приводит моих персонажей к бедствию, – отвечал Артавазд. – Жизнь была бы пресной, если не было бы слез.

Он обернулся к ней и почувствовал безграничную власть женской красоты и любви над человеком, но также увидел важные качества своей жены: последовательность и способность быть ему опорой.

Она спросила:

– Твою трагедию поставят в театре Тигранакерта?

– Возможно. Наш театр построен в греческом стиле и является самым большим в Малой Азии.

Если Артавазд познавал мир глазами, то его жена Анаит полагалась прежде всего на слух. Ей нравилось расспрашивать его о разных вещах, а его не утомляла беседа с ней.

На пороге комнаты появился их трехлетний сын Арташес, прекрасный малыш, которому маги[11] предсказали большое будущее.

– Арташес, почему ты еще не спишь? – спросил Артавазд.

– Папа, я не могу заснуть.

Счастье матери – в счастье ее детей. Нет в жизни ничего бескорыстнее материнской любви. Анаит с нежностью сказала:

– Без сказки он не заснет. Ну, пойдем, Арташес, я расскажу тебе сказку.

Уложив сына в постель, приглушив огонек в медной масляной лампе, она села рядом и начала:

– Однажды пастушок по имени Арташес пригнал на горное пастбище стадо овец.

– Это же меня зовут Арташес! – воскликнул мальчик.

– Да, мой милый!

– И вот: «когда стемнело, лег он отдохнуть у камня рядом со скалой у озера и заснул. Вдруг в полночь его разбудил шум, Арташес открыл глаза и увидел: скала раскрылась, как ворота, и девушка неземной красоты вышла из нее. Она подошла к камню, на котором лежала сумка юноши, взяла из сумки кувшин с водой и выпила глоток, а потом собралась уходить. Она уже готова была скрыться в скале, но Арташес вскочил и ухватил ее за одежду:

– Как тебя зовут, красавица?

Девушка говорит:

– Зовут меня Шушан[12]. Отпусти меня, я принесу тебе только горе.

– Ничего не боюсь, – говорит Арташес. – Ты так хороша, что я за тебя умереть был бы рад.

– Спасибо за добрые слова, – говорит девушка. – Ты бесстрашный, и я расскажу тебе свою историю. За семью высокими горами лежит царство грозного царя Тиграна…»

– Мама, ведь моего дедушку зовут Тигран! – искренне, сопереживая героям сказки, воскликнул Арташес.

– Да, Арташес, того царя звали, как твоего дедушку.

Артавазд, перестав работать над рукописью, тоже прислушался к рассказу жены.

– «…Вот Шушан и говорит Арташесу:

– Царь Тигран – мой отец, год назад напали на нашу страну враги, и отец с войском отправился на поле брани. Пока его не было дома, перелетел через семь гор дракон и утащил меня в свой дворец, хотел на мне жениться, да я отказалась. Очутилась я внутри горы, в темной пещере. Мать дракона, прежде чем улететь в свой драконий дворец, сказала каменной скале: „Камень, камень, приюти дочь царя Тиграна, пусть сидит здесь, пока не придет за ней юноша с миртовой веткой, которому ласточки помогут, и пока трижды не скажет: „Камень, отворись, выпусти дочь царя Тиграна“. Когда коснется тебя трижды эта ветка, отпусти ее, а пока стереги пуще глаза и открывайся только на один час в сутки – ровно в полночь. Если же ночью она не захочет вернуться, порази ее смертью!“

– Вот и все, пастушок. Теперь прощай, я должна возвратиться в свою каменную могилу.

– Я спасу тебя, красавица! – воскликнул Арташес.

Закрылась скала за Шушан, а Арташес пошел искать ласточек. Ходил от дома к дому, из деревни в деревню и однажды увидел маленький домик; две ласточки сновали под его крышей. Он насыпал на порог хлебные крошки, а сам вошел в дом. Видит, старушка зажигает свечу.

– Здравствуй, матушка, – говорит он.

– Добро пожаловать, – отвечает она.