Гром над городом

Ближе к вечеру плотники, завершив починку перил и ступенек, занялись скамьями в зрительном зале. Раушарни велел актерам расходиться по домам, предварительно унеся клетку с обезьяной в коридор и оставив животному воды и яблок.

Остались только Мирвик и Бики. Мирвик – чтобы подмести сцену, на которой натоптали репетирующие «заговорщики». Бики – чтобы запереть театр, когда все уйдут.

– Скамьи в порядке, – сообщил наконец Бики старший из плотников. Всё, в театре наши руки больше не нужны.

– А вот вашим актерам бы руки обломать, – проворчал его подручный, стоя у высокой, ему по грудь, сцены. – Мы только-только доски поставили, выстругали как надо, а они по этим доскам – царапать.

– Где поцарапали? – заинтересовался Мирвик и, бросив метлу, спрыгнул со сцены в зал.

На доске было коряво выцарапано: «ПОМОГ»... И палочка от незаконченной буквы.

* * *

– Открой окно... Шире!

В распахнутое окно ударил ночной ветер, принес запах мокрой тополиной листвы. В эту ночь, как и в прошлую, шел дождь.

– Прошу тебя, не делай этого!

– Ты? Просишь? Ты уже просила, и очень многого. Твоя просьба была немыслимо дерзкой, но я исполнил ее. Больше ни о чем ты просить не можешь. Просто будешь делать то, что я скажу.

– Да, алмаз мой. Сделаю. Но я боюсь.

– Боишься? Меня? Или – за меня?

– За тебя, алмаз мой. То, что ты задумал, так опасно...

– Опасно, сам знаю. Но это меня не остановит. Я мечтал об этом всегда... с детства! Сколько себя помню, меня изнутри жгла жажда. И я люто, на разрыв сердца завидовал тем, кто в любой миг мог утолить эту жажду. И сейчас я могу... могу... Только посмей меня подвести!

– Не подведу, даже не думай. Просто я хотела тебе сказать...

– Потом. Все потом. Я не могу больше ждать... Вурр!

Порыв ветра загасил свечу.

Женщина вскрикнула.

Комнату наполнило низкое, тяжелое рычание.

6 (1)

6

Утро второго дня поворотного месяца

Густой, белесый, словно овсяный кисель, навис над Аршмиром рассвет.

Дождь еще накрапывал, тучи словно не пускали солнце на небо, а Ларша разбудил рассыльный Дома Стражи с горькой вестью: ночью на Ящеричной улице был пожар – и погиб один из «лисов». Не сгорел. Убит.

Ларш гаркнул рассыльному, чтоб возвращался в Дом Стражи с приказом: всех «лис», пришедших на дежурство, гнать на Ящеричную. И велел слуге, чтоб помог одеться.

И вот уже командир особого десятка стоит возле маленького бревенчатого домика с распахнутыми настежь ставнями и выбитой дверью. А командир пожарных ему докладывает:

– Пожар не перекинулся на другие дома, дождь упас. Дом выгорел изнутри, а как огонь наружу вырвался, так его дождем и прибило. Когда мы приехали, дождь уже кончился. Вышибли дверь, загасили огонь. Пожар начался изнутри, это точно: мы видели опрокинутую лампу.

– А ставни?

– Ставни так и были – нараспашку.

– Тело так и лежало – или вы его вытащили?

– Вытащили. В дыму не разобрали, что мертвый, поскорее выволокли за порог. А как глянули – ой-ёй, тут не нам разбираться, тут в стражу надо!

Ларш кивнул пожарному и склонился над трупом.

Гижер. Старина Гижер, один из первых стражников, с кем год назад познакомился Ларш. Помнится, только встретились – и сразу пришлось брать банду контрабандистов.

Гижер. Спокойный, немного насмешливый. Гижер, учивший наивного Сына Клана мелким хитростям жизни стражника...

Сейчас Гижер лежал на мокрой траве, его горло и грудь были страшно разорваны.

Фагрим, стоявший на коленях рядом с трупом, поднял глаза на командира:

– Не пойму, чем его так... Сказал бы, что собаки порвали, да не бывает у собак таких клычищ. Даже у охранных пород, что из Ксуранга привозят. Я таких псов видал, там клыки серьезные, но все же не то. Такие зубищи разве что у медведя, так медведи в здешних лесах не водятся. И медведь не перегрыз бы горло. Я дважды видел охотников, которых заломал медведь, там другое...

Рядом с плечом Ларша возникла серьезная мордашка Июми:

– Вождь, это сделал харру, хозяин ночи!

– Кто-кто?

– Харру, страшный и могучий. Он входит ночью в хижины и забирает детей. Может унести женщину.

– Девочка, твои демоны остались на Непролазных островах, – невесело улыбнулся Ларш.

– Если ты не привезла парочку с собой, – мрачно пошутил Алки. Он и Даххи только что подошли, осматривались.

– Никого я не привозила, – обиделась Июми и отошла.

– Не смейся над девочкой, – быстро и тихо сказала Авита, которая до этого стояла в стороне и не вмешивалась в разговор.

– Раз уж я не верю в заморских демонов, – вздохнул Фагрим, – то предположу медвежий капкан. Знаете, такой, с острыми зубьями и с тугой пружиной. Правда, не понимаю, почему убийца выбрал такое странное оружие и как он...

Лекаря перебил пронзительный крик Июми:

– Я же говорила! Харру! Харру! Вот его нога!

Девочка стояла на коленях у забора, отогнув руками высокие лопухи.

Ларш с досадой поморщился.

– Что ты там нашла, малышка? – снисходительно поинтересовался Даххи.

Неспешно подошел. Нагнулся. Вгляделся. И застыл в неудобной позе.

Наконец, не разгибаясь, повернул голову к Ларшу и потрясенно воззвал: