Гром над Империей. Часть 2

— Это почему же? — удивился император, несмотря на облегчение отразившееся в его глазах.

— Потому что во-первых- я все расскажу Хидеки и Озаму, а они сами примут решение, стоит ли им оставаться при дворе человека, способного рискнуть жизнями своих детей просто для того, чтобы натравить меня на Ватикан. А заодно и увидеть границы моей силы. Признаться, когда я додумался до этого, то не сразу и поверил. Ставить на кон интересы государства против жизней своих детей? Это выше моего понимания. Хотя, у императоров, наверное, совсем другая логика? Да, нормальному человеку в это сложно поверить, но увы, факты говорят сами за себя… Я думаю, что вы просто не рассчитывали, что ваш протеже, работающий и на Ватикан, и на Японию, попадет ко мне в руки. А уж считать его память для меня труда не составило. Но об этом позже.

А во-вторых — убить двух императоров и вызвать в стране гражданскую войну, в которую, несомненно, будут втянуты Хидеки и Озаму, я тоже не желаю. Только поэтому, император Такедо, вы сегодня не умрете. Хотя, я даже не знаю, что лучше — умереть или остаться жить, презираемым собственными детьми.

А вот насчет вас, господин Натоши, я бы не был столь категоричен. Прекрасно разыгранная партия, браво! Я бы поаплодировал вам, но кружку с чаем в руках держу, боюсь пролить. Но к вашему сожалению вы сильно просчитались как насчет меня, так и насчет господина Такеши.

— Что за бред ты несешь? — презрительно скривил губы тот. — Немедленно освободи нас! И тогда, быть может, я, в великой милости своей, не прикажу отрубить тебе голову!

— Ах да, насчет милости!..

Я посмотрел в сторону своего несостоявшегося убийцы. Он, в отличии от остальных магов, придавлен к полу не был. Не в том он был состоянии, чтобы представлять для меня хоть какую-то угрозу.

— А давайте послушаем ту, что стала жертвой действий «милосердного» императора!

Осторожно вытаскиваю душу девушки из внутреннего мира, плотно связав ее с собой, начинаю вливать в нее эфир. Постепенно разрастаясь, маленький шарик приобретает очертания убитой.

— Говори! — разносится по помещению мой властный голос, — И помни, времени у тебя немного.

— Отец! — силуэт девушки едва заметно покачнулся в его сторону.

— Йоко! — отчаянно закричал он, кидаясь к ней в попытке заключить ее в объятья. Но увы, чтобы душа получила в этом мире плотность, надо было либо влить в нее чудовищное количество эфира — и при этом есть большой шанс, что она окончательно разрушится, либо дать ей живое тело. Но с теми разрушениями, что претерпела она, всё это было бесполезно.

— Отец, как сказал князь, у меня мало времени, выслушай меня! Это произошло больше трех лет назад, на приеме у императора Натоши. Я тогда много выпила, и меня отвели в комнату отдыха, чтобы я пришла в себя. Вскоре ко мне зашел император с каким-то человеком, от которого веяло жутью. Он приблизился ко мне, и от него отделился кусок тьмы, что кинулся на меня, мгновенно заполнив все мое тело.

С тех пор я все видела, но собой уже не управляла. А сидящий во мне мрак постоянно терзал мою душу, откусывая от нее маленькие кусочки, доставляя мне этим невыносимые муки. И такие же, как я, есть еще во дворце. Вам надо их найти, пока не стало слишком поздно!

— Заканчивай, — негромко велел я, чувствуя, как возрастает напряжение эфира. Душа пила его как не в себя, и еще немного, и она, переполненная энергией, могла попросту рвануть.

— Сегодня я получила приказ от императора напасть на князя, но сделать это так, чтобы никто не заметил самого факта моего нападения, в месте, где нет камер. И тот, кто сидел во мне, выполнил приказ, покинув мое тело за миг до моей смерти. Простите меня, если сможете… Прощай, отец, я люблю тебя!..

— Йоко!!! — закричал мужчина, но я уже оборвал эфир, поспешно втягивая его в себя. Увы, даровать ей обещанное посмертие я не смог. Ее душа, не выдержав напряжения, просто распалась на маленькие лучики света, что медленно растаяли в зале. Невыполненное обещание больно ударило по мне, заставив заскрежетать зубами от ярости и жалости к ни в чем не повинной девушке. А на ее отца было страшно смотреть. Сидя на полу, он тихо выл, повторяя ее имя, вытянув перед собой руки, которыми еще недавно он обнимал свою дочь.

— Браво! — раздались редкие хлопки. — Прекрасный спектакль вы нам тут всем показали, князь. И что теперь? Вы ведь понимаете, что никто не поверил в то, что вы нам тут продемонстрировали. Какие-то иллюзии, нелепые обвинения. Выглядело, признаюсь, красиво, но, как доказательства вашей невиновности, этого явно мало. И к тому же, обвинить во всем произошедшем меня? Несусветная глупость! Я — человек, а не какой-то там выдуманный вами пожиратель.

— Абсолютно верно, вы человек, — ответил я, пристально вглядываясь в него. — и этим вы смогли обмануть меня, пока я не увидел на вашей душе печать пожирателей. Она прекрасно скрыта, но если знать, где искать…

— Перед приходом князя ты кому-то звонил, Натоши, — произнёс, подобравшись, Такедо. — Кому?

— Это тебя не касается, — бросил тот, — Только не говори, что ты поверил в тот бред, что несет Громов!